– Ладно-ладно, возможно, ты права. Не до конца, но права. Но я здесь не только поэтому, – начал Джилиан, и плечи его наконец расслабленно опустились. Он беспокойно потер лицо, кажется, разговор с глазу на глаз давался ему с трудом. – Я хотел извиниться. За то, что тогда случилось в палатке. Просто взять и уйти было неправильно с моей стороны. И я сожалею, что избегал тебя так долго. Я ужасно замотался, и мне очень жаль, что я причинил тебе боль.

Слова его прозвучали искренне, очевидно, он и сам верил в то, о чем говорил. Но теплые чувства, которые его признание должно было у меня вызвать, так и не появились.

– Извинения приняты, но… этого недостаточно. Нельзя просто взять и жить дальше, будто ничего не произошло. Так что спрошу еще раз, даже если ты потом снова исчезнешь: почему мне нельзя видеть твои шрамы?

Этот вопрос – верхушка айсберга. С таким же успехом я могла бы попробовать наконец узнать, почему он не рассказал мне о работе в «Под радужным куполом» и почему отказывается говорить о Софии. Но мне не хотелось снова загонять его в угол допросами. Я уже один раз сделала так в день рождения Кэсси, и я знала, к чему это приведет. Будем двигаться шаг за шагом.

– Все не так просто.

Я наблюдала неуверенность в его глазах.

– Почему?

– Трудно сказать.

– Это из-за меня?

– Нет, вовсе нет, – решительно отрезал Джулиан. – Мика, ты действительно для меня важна. И я не лгал, когда говорил, что доверяю тебе.

На глаза опять навернулись слезы.

– Тогда докажи.

Джулиан обвел взглядом шрамы и затем опустил руку на грудь в том месте, где располагался большой шрам прямо под сердцем.

Вот бы узнать, в каком ритме сейчас оно бьется.

– Неужели все для того, чтобы увидеть меня без одежды?

– Вовсе нет, – покачала я головой. – Я просто чувствую, что ты что-то от меня скрываешь. И не понимаю зачем, ты ведь сам твердишь о доверии. Мне все равно, есть у тебя шрамы или нет.

– Я… – начал было Джулиан, замолк, но, замявшись, продолжил: – Шрамы – это некрасиво.

– И что с того? Не так уж и ужасно, – попыталась заверить его я, однако не стала опровергать и ранее сказанное. Мы ведь оба знали, как выглядят его шрамы, я не собиралась льстить. Конечно, я предпочла бы, чтобы его тело было без шрамов, но просто потому, что я не хотела, чтобы с ним произошла та авария. – Шрамы – это часть тебя, и если они не делают из тебя Самого Сексуального Мужчину На Свете, что с того? У меня вот груди разного размера – не быть мне Мисс Америка!

– Это не одно и то же.

– Неужто? – с вызовом набросилась я, хоть и знала, что Джулиан прав. Для него ведь это не просто шрамы – это воспоминания, причем очень болезненные. – Я тоже так считала, но не помешал же мне этот факт, чтобы быть с тобой?