– Ты заботилась обо мне целую вечность, – сказал он. – Теперь моя очередь.

Я улыбнулась, и мои глаза слипались от яркого света, заливающего комнату. Стоило мне задремать, как вернулась медсестра. Она перебинтовала мою ногу, надела на нее тяжелый ботинок и вручила мне костыль.

– Костыль к твоему бабушкиному свитеру, – сказал Сойер, толкая меня на коляске по больничному коридору.

– Ха-ха, юрист-юморист.

– Я здесь на всю ночь, ребята.

Я надеялась, что это окажется правдой.

Мы взяли такси до дома, где Сойер с легкостью пронес меня по двум лестничным пролетам, опустил, и я попробовала наступить на ногу, тут же застонав от боли.

– Они сказали, что я смогу ходить в этом, – воскликнула я, хватаясь за плечо Сойера. – Как думаешь, они солгали, чтобы избавиться от меня?

Без лишних слов Сойер снова поднял меня на руки, прижимая к себе, донес до моей кровати в алькове между кухней и диванчиком под окном и осторожно усадил.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Воды, наверно. А потом ты можешь пойти заниматься. Я не хочу задерживать тебя.

На его губах появилась игривая ухмылка.

– А если я хочу, чтобы меня задержали?

– Тогда оставайся. Я действительно хочу оставить тебя здесь. И не хочу спать в одиночестве.

– Я тоже. Я устал от этого. И просто… устал.

– Иди сюда, – позвала я. – Вообще-то, сними свой костюм, а потом иди ко мне.

– Если я сниму костюм, ты снимаешь этот свитер?

– Ну хватит, – проскулила я. – Я люблю этот свитер и ношу его все время.

– Я заметил, – ответил он, подавая мне стакан воды.