На мгновение его челюсть сжалась, и он обхватил мое лицо руками и поцеловал меня, запуская язык в рот.

– Ты моя. Позволь мне обладать тобой.

Боже, собственничество в его голосе, животный голод во взгляде. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой желанной, во всех смыслах.

– Да, – произнесла я охрипшим голосом. – Сойер…

Его губы были всем для меня: экстаз вкусов и ощущений. Кроме них не существовало ничего в целом мире. Его руки соскользнули с моего лица, нуждаясь в моем теле. Он снял с меня футболку, и волосы рассыпались по плечам, скрывая обнаженную грудь.

– Прекрасно, – сказал он, поцелуями двигаясь по шее и обхватывая своими руками мою маленькую грудь. – Так красиво.

Грудь идеально помещалась в его ладонях, и мои глаза закатились от наслаждения, когда его рот накрыл сосок, посасывая и дразня. Его волосы на моей обнаженной коже вызвали дрожь, и я запустила пальцы в его белокурую макушку. Его язык скользнул по другому соску, и разряды электрического тока прокатились по моей груди, спине, вдоль позвоночника.

Я стащила с него футболку, когда он отстранился, и уставилась на его тело.

– Боже, Сойер. – Я проследила кончиками пальцев по гладкой коже его груди и ниже, по крепким мышцам пресса. – Ты не терял время зря в спортивном зале Гастингса.

Не дожидаясь ответа, я взяла в рот один сосок, покусывая и покусывая, наслаждаясь возбуждающей мелодией мужских стонов, пока мои руки скользили вверх и вниз по твердым мышцам его спины.

Я проложила дорожку из поцелуев по его груди, к шее, чтобы вернуться к губам.

– Я одержима твоими губами, – произнесла я, нежно прикусывая его нижнюю губу.

– Дарлин. – Его голос от желания стал грубым. – Повернись. Я хочу целовать тебя везде.

В его голосе я услышала сдержанность. Если бы не моя нога, он уже давно поставил бы меня в нужное положение, и я бы позволила ему, позволила бы его рукам лепить из моего тела все, что он хотел.

Я повернулась, и Сойер сел на край кровати и усадил меня к себе на колени, прижимаясь своей грудью к моей спине. Я ахнула, почувствовав влажный и мягкий поцелуй на своей шее. Его дыхание обжигало, и я не могла сдержать стонов, которые вырывались из моей груди, пока он ласкал и целовал меня, заставляя извиваться на его коленях.

– Сойер… – Я откинула голову назад. – Что ты творишь со мной?

– Исследую.

– Боже…

Это был не просто секс или похоть. Он касался меня, пробовал на вкус, изучал мое тело. Сойер знал меня – мое сердце, которое билось ради него, мою душу, которая понимала его, – и теперь он хотел познать мое тело. В прошлом я первым делом всегда занималась сексом, даже не думая, что мужчина может захотеть от меня чего-то большего, может, не сразу. Сойер же получил это последним, и каждое его прикосновение, поцелуй и отчаянный стон были завершением нас, а не началом.