«… известная криминальная личность по имени Эрик Хейз, сегодня ночью совершил нападение на одну из сотрудниц нордэмского университета, после чего скрылся в неизвестном направлении. Из официального заявления комиссара Моргана следует, что детали расследования не разглашаются», – сообщил спецкор.

– Уже известно, как он сбежал? – выражение лица Адама стало абсолютно пустым – застывшая гипсовая маска без малейшей тени каких-либо эмоций. Даже сейчас превознемогая боль, усталость и радость от свершения задуманного одновременно, контроль оставался для него на первом месте.

– Патрульная машина и два офицера пропали прошлой ночью, – выуженные из прессы и переговоров копов по рации сведения были не слишком-то подробными, но Ашер делился и ими за неимением большего.

– Он стравил Формана, Уэста и твою сестру, а затем прыгнул в самую незаметную вчерашней ночью машину, – все казалось Адаму понятным, кроме одной детали: – Зачем он приходил к Романо?

– Думаю, мы скоро и это узнаем, – Эванс подозрительно замолчал.

– Ты что-то знаешь, – с полной уверенностью заявил Адам, – что-то, чего не знаю я.

Он встал с постели, и мышцы сразу же заломило от боли. Ковыляя к порогу ванной комнаты, Адам уже надеялся избавиться от оригинала, копию которого он так старательно отыгрывал, но Эванс не был бы Эвансом, если бы промолчал.

– Не забивай себе голову, тем, чего тебе не понять, Ларссон, – в словах Эванса был прямой намек, что лучше не поднимать этот вопрос без крайней нужды.

– Прикрываешь ее, – снисходительно бросил Адам, развернувшись с порога ванной комнаты.

– Ко мне в голову тоже полезешь? – на этот раз в тоне Эванса было прямое назидание с немалой долей осуждения.

– Не владею стрип-пластикой в должной мере, – сквозь шум льющейся воды донеслось в спальню из ванной.

– Эй! – возмущенно крикнул Эванс, – опять экскурсию в катакомбы захотел? Устрою! – и, понимая, что Адам шутит, Эванс все же решил перестраховаться и поумерить его пыл, на что получил обычный ответ в виде поднятого среднего пальца Адама, стоявшего на пороге ванной с зубной щеткой во рту.

– Пошел ты, – огрызнулся Эванс и вышел из комнаты, громко хлопая дверью, и Адаму показалось, что хлопок пришелся прямо ему по голове.

Проклятый аспирин никак не хотел начинать работать, и, решив, что для снятия головной боли нужно что-то посильнее, Адам залез в ящик с лекарствами, вороша пузырьки. Выудив первый же из них, Ларссон столкнулся с уже знакомой надписью, и хруст пластика раздавленного пузырька в ладони доносился до него будто издалека, сквозь годы, месяцы, мгновения. Те мгновения, когда он старался не думать, по какой причине погибла Шарлотта: его неосторожность или же злой рок.