– Мы уже это проходили, – резкий от раздражения голос Уэста перекрикивал каждый ветряной порыв на пустой крыше. Он подошел к разбитой бутылке, валявшейся возле парапета, и наступил ботинком на раскрошенное стекло, надавливая до характерного хруста мелких осколков. – Когда Рид…

– Не надо, – пресек Морган тяжелый для них обоих разговор.

– Когда Хейз взял Миру в заложники, а нас с Форманом за яйца, – Коннор знал, насколько Джону было тяжело слышать это, но, только вспоминая прошлый опыт, люди способны остановить новые беды, пробираясь через те же тернии все к тем же звездам. – Я спрашивал себя, как бы поступил комиссар Морган, – раскрошенное в пыль стекло разнеслось ветром, гулявшим под темными облаками. – Вы – настоящий герой – тот, кто не ищет славы, тот, кто знает, какого это – ставить под угрозу жизни близких, не боясь смотреть смерти в лицо, – голос Уэста сник под конец фразы.

От слов Уэста Морган закрыл лицо руками, слушая пустой, безжизненный голос, потерявшего веру человека, и пробуждавший самые страшные воспоминании о дне, когда Джон чуть не потерял родных.

Не кривя душой, можно было сказать, что полиции Нордэма повезло с нынешним комиссаром. Джон Морган не административный рудимент и не штабная крыса, а коп до мозга костей. Для многих жителей города он буквально был воплощением справедливости, чести и истинной отваги в одном лице. Он не отсиживался в кабинете, не торговал лицом на публичных мероприятиях и проводил все свое время там, где и должен был – на улицах города. Джон Морган отдал Нордэму все, а взамен получил только разочарование и одиночество. Еще, конечно, благодарность жителей и уважение коллег, но порой ему казалось, что он в одиночку борется со стихийным бедствием. Джон сажал старых боссов – на их место приходили новые, он упекал маньяков и психов в психушку – они возвращались по прошествии нескольких лет. Он равнял перед законом всех и каждого, но все равно находились те, кто считал себя выше остальных, и им все сходило с рук. А теперь он устал. Так бывает, когда долго бьешься в глухую стену или плотно закрытую дверь. Ему пора на покой. Скоро его либо попросят освободить кресло, либо его постигнет участь предшественника, погибшего при исполнении.

– Романо позвонил мне! – закричал он. – Отец мафиозного клана просил моей помощи, а я оказался бессилен! – прозвучало последним забитым гвоздем в крышке гроба надежды в закон и правосудие.

Морган сел на парапет, наплевав на все правила безопасности и страх за свою жизнь, считая, что глупо надевать дождевик, когда корабль под названием «Нордэм» стремительно идет ко дну.