– Я рада, что в этом году мы отмечаем День благодарения вместе, – произнесла я и говорила при этом от чистого сердца.

– Я тоже рада.

Между нами повисла тишина, и я медленно подошла к своей кровати, чтобы сесть. Запрокинув голову назад, посмотрела наверх, где в некоторых местах, к которым раньше крепились звезды, на потолке зияли светлые пятна. У меня перед глазами возник Нолан, стоящий на кровати и по моей просьбе приклеивающий звездочки. Я быстро выбросила из головы этот образ. Не буду о нем думать. Ни сейчас, ни сегодня ночью, ни завтра утром. А лучше вообще больше никогда.

Я прочистила горло.

– Прости, что я больше не хожу на «Писательскую мастерскую», – хриплым голосом выговорила я.

Доун перевернулась на бок и подперла голову рукой.

– Ты правда не планируешь возвращаться?

Я помотала головой:

– Нет.

– Но тебе же так нравился этот курс. Ты была лучшей. Кроме того, Нолан по тебе скучает, в этом я абсолютно уверена.

Крепко сжав зубы, я уставилась на узор покрывала. Медленно обвела цветочек пальцем по контуру.

– Я не просто так это говорю. В последнее время он в плохом настроении. Не сомневаюсь, что это из-за потери одной из своих овечек.

Я против собственной воли покачала головой:

– Дело точно не во мне.

Доун, похоже, поняла, что эту битву ей не выиграть, и тихо вздохнула:

– Если хочешь, могу дать тебе материалы с занятий, обсудим задания.

– Не надо, но спасибо.

Она села.

– Да быть не может, чтобы Блейк так тебя сломал. Я этого не допущу.

Тяжело сглотнув, я сделала глубокий вдох и выдох. Потом тоже выпрямилась. Я сползла на самый край кровати и взяла Доун за руку. Заглянула в ее карие глаза.