– Какая? – удивилась мама.

Доун взглянула на нее так, как будто она ударилась головой.

– Ну я, конечно же. Ты ведь и так уже помогла мне найти первое издательство. С кем же мне еще работать?

От волнения у мамы густо покраснели щеки.

– Ты точно уверена? У нас же пока нет рекомендаций, и поначалу наверняка многое пойдет не так…

Я кашлянула:

– Ну, мам, это неправильный подход к авторам.

Мама расхохоталась:

– Ты права. – Она снова повернулась к Доун: – Мы будем сопровождать и поддерживать тебя во всех областях, Доун. Пожалуйста, будь нашей первой писательницей.

– Я с огромным удовольствием стану первым автором в вашем агентстве, Морин, – ответила Доун.

– По-моему, за это стоит чокнуться кофе, – заявил Стенли и поднял свою чашку.

Я чокнулась своей кружкой с остальными, в то время как фраза «в вашем агентстве» эхом отдавалась у меня в голове и, кажется, определяла мою судьбу.

После завтрака Доун и Стенли уехали в свой старый дом, а мы с мамой занялись устранением хаоса вчерашнего вечера. Пока мы мыли посуду, мама искоса поглядывала на меня – уже в четвертый раз.

– Я буквально чувствую твои взгляды, мам, – выпалила я, оттирая тарелку чуть более резкими движениями, чем нужно.

– А разве мне нельзя смотреть на свою дочь? – откликнулась мама.

– Нет, если ты делаешь это по двадцать раз подряд, чтобы проверить, в каком я настроении.

Она взяла у меня из рук мокрую тарелку.

– Я просто беспокоюсь.

– Не надо. Все понемногу налаживается, – ответила я, хотя эти слова казались какими-то плоскими у меня на языке.