Замах.

Промах.

Замах.

Мячик приземлился в густой полосе деревьев на периметре поля.

Щеки Эмери пылали от солнца. Наши взгляды встретились и задержались, в ее глазах читался вызов. Я не знал, то ли ее возбуждает протест против Вирджинии, то ли пристальный взгляд на меня, но. Меня. Это. Так. Возбуждало.

– Мне не нужен новый мяч. Я достану этот, – сказала она кедди. – Мне нужна тренировка. Верно, Вирджиния?

Я выбрал самую тонкую клюшку из своего нового набора и последовал за Эмери к череде деревьев. Она наклонилась, опустив руки в поисках мяча.

– Я сказала, я… О. – Она выпрямилась, сжимая в пальцах крохотный белый мячик. – Они послали тебя за мной?

Я провел клюшкой по внутренней стороне ее икр, скользнув выше колена и между бедер.

– Давай сыграем в игру.

– Мы уже играем. – Ее ресницы затрепетали, глаза закрылись. – В гольф.

Я проигнорировал ее.

– Сними свои трусики, отдай их мне и зажми клюшку между губами своей киски.

– Зачем мне это делать?

– Потому что ты моя, Тигр, – объявил я, впитывая ее тяжелый от желания взгляд. – Твои губы – мои. Твоя грудь – моя. Твоя задница – моя. Твоя текущая киска – моя.

– Да ты бредишь.

– Неужели? – Я отвел от нее клюшку для гольфа, поднес ее к губам и пробежал языком по узкому металлическому краю. На вкус как амброзия, сладкая и свежая. – На вкус ты течешь, Тигр, а я знаю, что ты не течешь без причины.

– Если я послушаюсь тебя, ты должен заставить меня кончить.

– Договорились, – сказал я во второй раз за второй день. Эта девушка вечно торгуется.

Эмери повернулась и спустила трусики вниз по бедрам, чуть склонившись, когда виляла задницей, чтобы стряхнуть их. Я мельком увидел ее обнаженные половые губы, и мне захотелось пробежаться языком от одной дырочки до другой.