Она ткнула по экрану, открыв видео в случайном месте:

– Я действительно был не фанатом идеи, что мы начнем появляться вместе на публике. Инга хотела. Мне кажется, с ее стороны это был некий род хвастовства. Мне он был чужд.

Чужд – а теперь Илья рассказывает об этом на сто пятьдесят тысяч человек. Инга ткнула в другое место.

– Разве вы сами не понимали, что отношения между начальником и подчиненной неэтичны?

– Я был влюблен. По уши, как в школе. Если бы это было не так, я бы, конечно, сдержался. Так что ответ на ваш вопрос – да, понимал. И все равно ничего не мог с собой поделать.

Еще щелчок по экрану:

– …до этого отношения с подчиненными?

– Нет, никогда.

Еще щелчок – и Инга остолбенела. На этот раз на экране была она – в том же самом кресле, в той же самой студии:

– Понимаете, это было как по учебнику: он то приставал ко мне, то отталкивал. И я не понимала, что хуже. Быть с ним я категорически не хотела, но когда он переставал меня замечать, то это отражалось на работе, на атмосфере в отделе. И я думала: да что угодно лучше, чем полный игнор.

У Инги так громыхало сердце, что она даже слова разбирала с трудом. До сих пор она была уверена, что тогда на интервью говорила искренне, проникновенно, но сейчас отчетливо видела самодовольство, написанное у нее на лице. Голос был тоненький, писклявый, совсем не такой, каким она привыкла его слышать.

Кадр с ней замер, а потом сместился вбок. В освободившемся окошке появился Илья, который сказал:

– Я видел, что Инга ко мне неравнодушна, и старался избегать ее, не оставаться наедине. Понимал, что это может спровоцировать всплеск чувств, и надеялся, что если я этого не допущу, то мы оба остынем.

Инга хотела промотать интервью, но пальцы не слушались. Она все никак не могла попасть по бегунку внизу экрана. Когда ей все-таки удалось и перед ней замелькали кадры, оказалось, что таких вставок было множество: интервью с Ильей то и дело перемежалось кадрами с нею.

Инга смотрела на телефон, не в силах поверить. Они нарезали ее слова и соединили их со словами Ильи. Как это возможно? Как они посмели?! Она никогда не соглашалась на такое!

Инга открыла телеграм и нашла в нем чат с продюсером Татьяной. Пальцы по-прежнему плохо слушались, мысли путались, сердце грохотало. «Вы не имели права использовать мое интервью в вашем выпуске. Вы даже не попробовали спросить у меня. Я могу подать на вас в суд», – написала она.

Татьяна раньше всегда моментально ей отвечала. На этот раз она долго не открывала сообщение, а когда прочла, то еще некоторое время молчала.