Получаю сигнал мониторинга настроения: меня спрашивают, чем я в данный момент занимаюсь, и, поскольку в меню для ответа нет пункта «Строю козни», выбираю строчку «Учеба». До начала следующей лекции у меня еще пятнадцать минут. Рассеянно прокручиваю ленту новостей в «Инстаграме», но тут вижу то, что заставляет меня поперхнуться.

Это пост Чада с фоткой, на которой он держит возле уха банан на манер телефона.

«Эй, народ! Мы по-прежнему собираем ненужные телефоны для женского убежища! Любые мобилы, в любом состоянии. Можно без зарядок».

«Это у тебя труба с низким содержанием углеводов?» – интересуется кто-то в комментариях.

Заталкиваю свое барахло в сумку и несусь по коридору, притягивая недоуменные взгляды и не обращая на них внимания, а потом нетерпеливо приплясываю у лифта с телефоном в руке, готовая набрать Чада. Да – звонок, никаких эсэмэсок! Мне требуется его полное и абсолютное внимание. И нужно увидеться с ним, прежде чем Уилл увидит этот пост – на тот случай, если у него хватит ума догадаться, что это может значить.

* * *

Со всех ног мчусь по улице к дому САЭ. Время – шестнадцать тридцать пять. У Уилла лекция по политэкономии заканчивается в шестнадцать сорок пять, если он вообще сегодня сподобился сползать в универ. До настоящего момента я просто тянула время – уже отказалась от мысли заполучить это видео и занималась последними приготовлениями к завершающей фазе с Уиллом, дожидаясь всей этой катавасии с протестами. Только вчера в «Пост»[101] сообщалось, что в гостиницах и пансионах по всему городу не осталось свободных мест – все забронировано протестующими из других регионов.

Передняя дверь открыта. Врываюсь в дом, и два парня, увлеченных какой-то компьютерной игрой, едва замечают меня.

– Чад!

– В кухне! – кричит он. Бегу туда. Вождь САЭ занят тем, что готовит нечто, похожее на омлет из тридцати семи яиц. – Итак, ты думаешь, что оставила здесь свой телефон?

На нем футболка без рукавов, демонстрирующая его мускулистые ручищи, на лице озадаченная улыбка.

– Да, на последней тусовке.

Он ведет меня в комнатку за кухней, в которой целый ассортимент сломанных электронных девайсов, в том числе огромная картонная коробка, наполовину наполненная мобильниками. Начинаю рыться в ней.

– Как он выглядит? – спрашивает Чад, наклоняясь, чтобы помочь мне.

– Это четвертый «Айфон» с белой круглой наклейкой с обратной стороны. Нижний правый угол надломан.

Этот телефон я узна́ю с первого же взгляда – запомнила его тогда до мельчайших подробностей.

Закапываюсь поглубже, и тут… вот он! Все еще с белой наклейкой с логотипом в виде клюшки для лакросса. Уилл, должно быть, оставил этот телефон вместе с кучей другого своего барахла, когда жил здесь на первых двух курсах. Хватаю его, постаравшись сделать это так, чтобы Чад не увидел наклейку. Бросаюсь ему на шею, едва не сбив с ног.