Елена натянуто улыбнулась.

– Он будет с минуты на минуту, – сказала она. Встала и закрыла дверь – как можно мягче, но и как можно быстрее. Взбешенная, опять повернулась к компьютеру и открыла новое письмо.

«Леонард!

По-моему, мы договаривались, что вы будете заранее предупреждать меня о появлении Тревора. Я только что застала его в дверях своего кабинета, а времени сейчас 16:20, в то время как, насколько я понимаю, назначено ему на 16:30».

Ткнула на «отправить». Потом написала эсэмэску Маи и поработала еще более двух часов – для полной уверенности, что выйдет из кабинета только тогда, когда Тревор уже уберется из офиса. За окном уже давно стемнело, когда Елена наконец высунула голову за дверь. Кабинет Леонарда стоял нараспашку, внутри было темно. Быстро собравшись, Елена двинулась к лестнице.

С архитектурной точки зрения здание психологического факультета с его башенками и старинными окнами можно было бы даже назвать красивым, но в ночной темноте, купаясь в желтом свете уличных фонарей, выглядело оно жутковато. К счастью, Маи выехала пораньше, и вскоре ее «Хонда Сивик» вывернула из-за угла.

– Нет, ты представляешь, каков этот Леонард? – с чувством произнесла Елена, едва захлопнув дверцу.

– Что? – переспросила Маи, распахнув свои темные глаза. – Вот, я тебе тут купила по дороге, чтобы отпраздновать, – добавила она, ставя Елене на колени бумажный пакет с эмпанадой[114]. В сердце тоже женщина, Маи понимала, что есть Елене хочется всегда, а после работы та и вовсе умирает с голоду, и это время от времени портило планы приготовить что-нибудь вкусненькое вместе.

– Я специально просила Леонарда заранее предупреждать меня, когда к нему должен являться один конкретный пациент.

– А, тот гадостный?

В прошлом году Тревор уже зарекомендовал себя как объект, с которым в ходе психотерапевтических сеансов Елене приходилось гораздо трудней, чем Леонарду, что, к ее тайному облегчению, привело к следующему решению начальника: отныне либо он общается с Тревором сам, либо они общаются с ним на пару. На сеансах с Еленой Тревор в основном ухмылялся, пытаясь задавать вопросы личного характера или произвести на нее впечатление своим интеллектом и знанием обо всем на свете. Леонард лично объяснил тому причину такого нововведения, и Елене оставалось лишь надеяться, что это каким-то образом не задело Тревора и не вызвало у него злобу. И вот как раз после этого она уже пару раз заставала его ошивающимся возле ее кабинета.

– Угу. И, разумеется, он забыл. В смысле, Леонард все совершенно нормально воспринял, когда я ему все высказала, но он вечно забывает, потому что сам этого не видит.