– Ты – дура! Не понимаешь, что происходит! Не думаешь ни о себе, ни о сыне! – взорвался Игорь, вымещавший обычно свою злобу на жене.

– А к своей любовнице ты тоже охранника приставил?! – не выдержала Алина оскорблений мужа и бросила ему в лицо те слова, что копились внутри с той самой минуты, когда она увидела фотографию Игоря с Марией Жидковой в «Московских сплетнях». – Что молчишь? Думаешь, я не знаю? О ваших отношениях знает вся страна, не только я!

Весь вид Игоря выдавал безграничную ненависть к жене, и она ждала увесистого удара по лицу. За шесть лет брака Алина привыкла к оплеухам, а в этот раз считала, что даже заслуживает побоев. Он молчал, видимо не находя нужных слов, затем начал расхаживать по гостиной, нервно заложив руки за спину. Наконец подошёл к Алине вплотную, и глядя ей в глаза зашипел:

– А что я должен был делать, скажи мне?! Если ты месяц не подпускаешь меня к себе! То ты болеешь, то срочно уезжаешь в Тулу, то на работе устаешь. Я нормальный мужик, которому нужны нормальные сексуальные отношения! И если дома их нет, я найду их на стороне. Много желающих оказаться на твоём месте. Есть моложе и красивее тебя.

Алина рассмеялась мужу в лицо.

– Куда уж мне до Марии Жидковой, которая трещит по швам от силикона! Конечно, я не дотягиваю до такой красоты! Так что ж ты не женишься на своей богине и не оставишь меня с Колей в покое?! Я уже видеть тебя не могу! Я ненавижу тебя! Ни к кому кроме тебя не чувствовала столько отвращения! И почему только промазал тот человек, стрелявший в тебя! – вырвались у Алины слова откуда-то из подсознания, она не хотела их произносить, но они слетели с её губ и ранили Игоря сильнее того неудачного выстрела неизвестного киллера.

У него задергался мускул на лице рядом с глазом, а рот скривился в хищном оскале. Алина, видя перемены в облике мужа, отшатнулась, но он шагнул вперед и схватил её за руки. Она чудом вырвалась из стальной хватки мускулистых рук и хотела побежать к лестнице, чтобы закрыться в какой-нибудь комнате, но Игорь догнал её около обеденного стола. Он схватил Алину за талию и бросил животом на стол. Одной рукой держа за запястья так, что ей показалось, её руки закованы в наручники, другой – стянул с нее джинсы и трусики. Затем, несмотря на слёзы и мольбы, грубо овладел ей там же, на обеденном столе, и только после того, как удовлетворил свою похоть, отпустил Алину и поднялся наверх, в спальню. А она ещё долго сидела в гостиной на полу, дрожа от страха, отвращения к мужу и к себе, проклиная собственную жизнь.