«Может быть, сразу собрать вещи и уйти из дома? Марина заслуживает лучшей жизни и лучшего мужа, чем имеет сейчас», – но мысли о супруге быстро исчезли, их сменили воспоминания. Перед глазами вдруг появилось видение с лицом Алины. Маленькая девочка в коричневой школьной форме с белым фартуком и двумя тугими косичками, затем Алина в образе семнадцатилетней выпускницы в чёрном коротком платьице и с диадемой на голове, и, наконец, Алина с выдающимся животиком в обтягивающем фигуру белом платье.

Из колонок доносился голос Вячеслава Петкуна, исполняющего одну из своих последних песен «Половинка». Мелодичные звуки действовали на Кирилла успокаивающе, обволакивали и убаюкивали. Темнота не раздражала глаз, как бывало обычно, когда приходилось ехать на дальнее расстояние поздно вечером. Трасса в некоторых местах неважно освещалась. Кирилл не понимал, где едет, и сколько сейчас времени. Он опять оказался вне времени и пространства, как и в семнадцать лет. Вдруг его ослепили фары встречной машины, он услышал оглушающий сигнал клаксона, после чего его окутала чёрная, непроглядная тьма.

Эпилог

Эпилог

Ваня

Ване Семёнову до второго дня рождения оставалось всего-навсего два месяца. Он был рождён в самый разгар лета, в середине июля, может быть, поэтому рос энергичным, будто заряженным солнечными батарейками, мальчуганом. От активного, иногда даже гиперактивного, темперамента Ивана страдали близкие люди. Трудно было сосчитать, сколько раз мальчуган попадал в травмпункт, также тяжело запомнить количество синяков, ушибов, шишек, набиваемых ежедневно. Лишь один человек помнил каждую царапинку, каждую ранку, каждую болячку Ванечки. Это была мама Марина. Иван её обожал. Он любил тонкие, теплые руки, которые каждый день обнимали его, любил голос, даже когда мама тихо, но строго отчитывала его за плохое поведение, любил большие, добрые глаза, особенно, когда они светились от радости.

В последнее время Ванечка все реже видел маму весёлой, всё чаще она грустила, а иногда плакала. Думала, он маленький, ничего не понимает, но он чувствовал мамину печаль и всегда старался развеселить её. Однажды для поднятия настроения Ваня нарисовал отличную картину, где были и солнышко, и цветочки, и птички, и машинки, но мама расстроилась, а папа разозлился, а потом заклеил рисунок новыми обоями. Ванечка любил и папу тоже, особенно наслаждался теми редкими часами, когда папа Кирилл играл с ним, носил на плечах, иногда изображал самолётик или лошадку. Но папа редко бывал дома, он больше времени проводил на работе. Как-то он уехал на несколько дней, и Ване повезло спать с мамочкой в обнимку на огромной, взрослой кровати. Малышу нравилось лежать рядом с мамой, но он замечал слёзы на её глазах и мечтал, чтобы папа поскорее вернулся. Пусть Ваня будет спать один в своей маленькой кроватке, и к нему во сне станут являться страшные чудовища, но мамочка перестанет плакать.