«Да уж! Знатная толпа набежала!»

На помпезных диванах и креслах, исполненных в викторианском стиле, горделиво восседали так называемые «подруги» его сверхобщительной матушки, коих насчитывалось ни много ни мало девять человек.

— Здравия желаю! — хмыкнул он раздраженно, даже не пытаясь выглядеть дружелюбным. — По какому поводу назначен общий сбор?

Разговоры мигом стихли. Все взоры устремились в его сторону.

Первой из оцепенения вышла Васелина Анатольевна.

— Ах, сыночек! — снисходительно рассмеялась родительница, пытаясь сгладить неловкую ситуацию. — Разве нужен повод для встречи с такими замечательными людьми? Подойди ближе, родной! Ты как раз вовремя!

— Я бы с радостью разбавил вашу чисто женскую компанию, — улыбнулся через силу столь фальшиво, что скулы свело, — но, к сожалению, тороплюсь!

— Неужели я неясно выразилась, Вячеслав? — произнесла мать с укором. — Не убудет от тебя, если уделишь нам немного своего драгоценного времени!

Исключительно из-за любви к матери Красный прикусил язык и подчинился. Приблизившись, смачно чмокнул ее в щеку и опустился на диван справа от нее, по-родственному приобняв за талию.

— Познакомься, милый, — матушка жестом указала на парочку, которую ему действительно довелось увидеть впервые. — Лариса Игоревна — супруга бывшего губернатора нашей области, Дмитрия Васильевича Вознесенского. А эта юная прелестница — их дочь Паулина!

Слава скользнул по обеим гостьям долгим внимательным взглядом. Первая — взрослая, ухоженная. Вместе с тем холодная, как селедка, и надменная.

Вторая — темноволосая кареглазая брюнетка, примерно его ровесница. Избалованная и стервозная, судя по манере держаться, краситься и одеваться. В остальном же…

Ничего выдающегося. Ничего достойного. Ничего интересного.

— Приятно познакомиться! — прервал затянувшуюся паузу, прекрасно понимая, какой реакции от него сейчас ждут. — Наслышан о Дмитрии Васильевиче!

Лариса Игоревна расплылась в довольной белозубой ухмылке:

— Как о крупном и довольно успешном бизнесмене, полагаю?

— М-м-м! Нет! Скорее как о человеке, которого едва не посадили за финансовые махинации с бюджетными деньгами, когда он был еще у руля…

— Слава! — рявкнула мать, покрываясь багровыми пятнами. Не то от стыда, не то от ярости. — Какой ты грубиян! Извинись немедленно!

— За что? — он скептически выгнул бровь. — За правду?

— За бестактность!