Я еду на Лубянку. Заезжаю на территорию большого серого здания и поднимаюсь в свой кабинет, в котором бываю очень и очень редко. У меня здесь даже секретаря нет. Звоню по внутреннему телефону одному из своих подчиненных. Через несколько минут он стучит в дверь.

— Войдите, — громко говорю.

— Слушаю, товарищ майор.

— Мне нужны досье на этих людей. В максимально короткие сроки, — пишу на листке полные имена Касьянова и Ломакина и передаю сотруднику. — Особенно разберитесь, как Касьянов стал полковником всего за несколько лет. А у Ломакина есть личный самолет, оформленный на подставное лицо. Тоже разберитесь.

— Так точно, товарищ майор.

— У вас несколько дней.

— Все сделаем.

Парень уходит, и я остаюсь один. Оглядываю свой настоящий кабинет и свое настоящее место работы.

Я майор ФСБ, работающий под прикрытием сначала в иностранных банках, а потом на государственной службе.

Все безопасники делятся на два типа. Первые — те, кто специально учились на данную профессию в Академии. Они потом работают в центральном аппарате, и у них нет другой работы, кроме этой.

Вторые — те, кто поступал в обычные институты на обычные профессии: экономистов, врачей, айтишников и так далее. В определенный период жизни эти люди попадают в органы безопасности, но продолжают работать по своим «гражданским» профессиям, на самом деле являясь сотрудниками ФСБ.

Это называется работа под прикрытием. Человек учится, например, на юридическом факультете, затем работает юристом в крупных международных компаниях, вся его семья и друзья думают, что он простой юрист, а на самом деле он ФСБшник. Даже его жена не знает, с кем каждую ночь ложится в постель и от кого рожает детей.

Я — второй тип.

Я никогда не мечтал о такой работе и никогда сам ее не искал. Я поступил на экономический факультет одного из самых престижных вузов России, играл в бейсбол, активно вел соцсети и был королем всех студенческих вечеринок. От однокурсников я слышал о вербовке студентов в органы. Говорили, что в вузе есть специальный проректор, который этим занимается. Я не верил и считал, что это бред сумасшедшего.

Уже потом я узнал, что подбор студентов для органов безопасности существует во всех главных вузах страны. До третьего курса за студентами пристально наблюдают: как учатся, какой образ жизни ведут, поддерживают ли оппозицию, как относятся к стране и действующей власти, что пишут в соцсетях. К третьему курсу составляется полный портрет студента, и, если он подходит для работы в органах, его вызывают к проректору.

В универе я вел максимально разгульный образ жизни, менял девушек, как перчатки, и частенько приходил на пары пьяным. Каким же было мое удивление, когда в середине третьего курса меня вызвали к проректору.