– Я хотела бы обдумать предложение, – услышала она свой голос. – Неделю. Если вы не против.

Дженкинс кивнул после короткой паузы.

– Неделя. Вполне приемлемо.

Неделя… Неделя, чтобы сделать выбор между замужеством и возвращением в дом Гилберта. Кузену можно сказать, что учеба оказалась слишком сложным испытанием для ее женского мозга и что она с удовольствием будет бесплатно работать в его доме до конца жизни, без всяких надежд на будущее. И, вероятно, закончит дни в работном доме. Или окажется в Бедламе, бормоча про себя, что в былые времена за ней увивались герцоги и оксфордские профессора.

Аннабель вышла из кабинета, ругая себя за то, что не сказала «да».

Появление герцога на деловом ужине в городском доме Гринфилда стало неожиданностью для присутствующих. Удивленные взгляды провожали Себастьяна, его визит вызвал пересуды, словно его застукали в низкопробном борделе. Но такие люди, как Джулиан Гринфилд, никогда не стали бы передавать конфиденциальную информацию об инвестициях никому из доверенных лиц Себастьяна, да еще за скромным ужином в узком кругу. Окажите честь, посетив мой дом лично, тогда и получите взамен ценнейшие сведения – таковы были условия сделки. Даже бизнес не мог обойтись без политики и, уж конечно, без мелкой демонстрации силы.

Гринфилд взял с проплывающего мимо подноса два бокала бренди.

– Предлагаю пройти в гостиную. Эти дельцы горят желанием лично познакомиться с вами, – сказал он, передавая один бокал Себастьяну и обхватывая второй пухлой рукой.

Себастьян шел по коридору с бокалом в руке, слушая рассуждения Гринфилда по поводу алмазного рудника, акции которого Себастьян собирался купить. Два южноафриканских предпринимателя в гостиной Гринфилда могли бы в будущем принести миллион фунтов на его счета, если герцог сочтет их надежными партнерами. Первое впечатление было благоприятным: крепкие рукопожатия, прямые взгляды. Младший из партнеров начинал как горный инженер, знал бизнес изнутри, и его описание текущего состояния проекта соответствовало информации, которую человек Монтгомери собрал об этих двоих.

Катастрофа разразилась, когда краем глаза он уловил знакомую фигуру.

Монтгомери тут же перестал понимать слова, речь бизнесмена превратилась в бессмысленный шум. Аннабель…

На подставке, возле которой стоял лакей, он увидел картину с изображением захватывающей дух, ослепительной версии Аннабель в натуральную величину.

Ее зеленые глаза с полуприкрытыми веками победно смотрели на него, с выражением тайного триумфа. Плечи были гордо откинуты назад, волосы развевались, как пламя факела во время бури. Из-под подола облегающего белого платья выглядывала знакомая бледная нога.