– Оставайся там. – Гриффин выпрыгнул из машины со стороны водителя и подошел ко мне, открыл дверь и помог мне спуститься, как и в ту первую ночь. Но на этот раз он держал руки на моей талии. – Я не знал этого тогда на самом деле, я бы поспорил, но хотел, чтобы ты изменила мою жизнь. Мы много шутили, что я спас тебя той ночью, но теперь я вижу, что все было наоборот.

Я улыбнулась.

– Но это мне было некуда идти.

– Тебе на самом деле было куда идти. Но вместо этого ты последовала за своим сердцем.

– Вроде того. – Хихикнув, я повела плечами. – Я последовала за знаком, помнишь?

– Я помню. И надеюсь, что ты последуешь ему снова.

На секунду я сильно растерялась. Затем я посмотрела, что было за плечом Гриффина, и увидела его – рекламный щит.

У меня отвисла челюсть и перехватило дыхание.

Когда-то он рекламировал лучший яблочный пирог на Среднем Западе с 1957 года, с карикатурным рисунком пирога и логотипом закусочной. Теперь на нем было всего четыре слова:

«ВЫЙДЕШЬ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ?»

Гриффин опустился на одно колено и достал из кармана маленькую коробочку с кольцом, а я закрыла рот обеими руками. Мои глаза затуманились от слез.

– Этот знак изменил для меня все, – его голос надломился. – Не знаю, какой была бы моя жизнь, если бы ты его не увидела.

– Или если бы я обращала больше внимания на выбоины, – пискнула я, мое горло сжалось.

– Я с радостью проведу остаток своих дней, чиня все твои проколотые шины, если ты мне позволишь. А теперь, в кои-то веки, настала моя очередь задать вопрос. – Он открыл коробку, и бриллиант подмигнул мне в свете заходящего солнца.

– Блэр Пикок Бофорт, выйдешь ли ты за меня?

– Да! – крикнула я, прыгая вверх и вниз, и диадема слетела с моей головы.

– Да! Да! Да!

Ухмыляясь, Гриффин вырвал классический солитер из атласной подушечки и надел его мне на палец. Затем он поднялся на ноги и обнял меня, поднимая. Я обняла его за шею и крепко прижалась к нему, пока по моим щекам текли слезы счастья.

Когда Гриффин наконец поставил меня на землю, я снова посмотрела на знак и покачала головой.