Ничего.

Как долго она ждет: час, два или, может быть, больше?

Белла уже хотела закрыть ставни, как вдруг краем глаза уловила движение, словно качнулась ветка. Может, от ветра? На секунду ей показалось, что мелькнула огромная тень…

Ее сердце подскочило. Слава богу, он вернулся!

Быстро захлопнув ставни, Белла схватила масляный фонарь, бросилась к двери, распахнула ее и воскликнула:

– Лахлан, я…

Когда из темноты ей навстречу шагнул мужчина, от ужаса у нее пропал дар речи, сердце ушло в пятки.

– Здравствуй, Изабелла!

На пороге перед ней стоял брат мужа, Уильям Комин.

Она инстинктивно оглянулась, точно загнанный заяц, пытаясь отыскать пути отступления, но ей пришлось забыть об этом, когда из лесу появились не меньше дюжины всадников и окружили сторожку. Одного из них она узнала: Сэр Хью Деспенсер.

Счастье последних дней, радостное волнение, которое переполняло Беллу всего несколько минут назад, надежды на будущее – все умерло в один роковой миг, оставив за собой лишь страх и отчаяние.

Боже всемилостивый! Она лучше умрет, но не допустит, чтобы ее опять отправили в тюрьму!

Тут была если и не целая английская армия, то, похоже, значительная ее часть. Затаившись в тени на крыше церковной колокольни, Лахлан видел, как его окружают солдаты, берут в кольцо: по меньшей мере сотня человек выстроились шеренгой сразу за рвом вокруг монастыря. Он мог бы проложить себе дорогу мечом, но поскольку у него не было коня, англичане набросятся на него как стая волков.

В ворота громко заколотили, встревожив весь монастырь. Лахлан слышал испуганные крики монахинь, которые спешили укрыться в церкви, в то время как несколько монахинь, по-видимому, старшего ранга – среди них, несомненно, была и настоятельница, – направились к воротам. Еще минута, и во двор хлынули солдаты, потом Лахлан услышал повелительный мужской голос:

– Не сделаем вам ничего дурного… ищем мятежника… обыскать монастырь…

Гневные возражения монахинь никто слушать не стал.

Лахлан понимал, что времени у него в обрез: здесь они найдут его очень быстро, – и спрыгнул вниз, с крыши колокольни на крышу церкви, затем по кровле примыкающего строения пробрался к месту, которое присмотрел заранее: узкий темный угол позади кухни, куда сваливали отходы.

Если не поможет, он попытает удачу с помощью меча. Но без лошади его положению не позавидуешь: до леса добрая сотня ярдов – слишком далеко.

И опять ему повезло: внизу, под ним, появились двое, не трое. Трое могли поднять шум – у Лахлана было только две руки, и он умел ими пользоваться.