– Конечно, но хотелось бы все-таки услышать.

Взяв ее за подбородок, Лахлан посерьезнел и, глядя ей в глаза, торжественно проговорил:

– Я люблю тебя, Белла, и буду любить не просто до конца своих дней, но и с высоты небес или из бездны ада, до тех пор пока жива моя душа.

Он-таки научился говорить о любви! Белла погладила такую родную небритую щеку. Боже, как же она любит этого невозможного мужчину!

– Да, я стану твоей женой. Для меня это большая честь.

Лахлан улыбнулся, и такой счастливой и приятной улыбки на его лице она никогда еще не видела. Он обнял ее и поцеловал. Движения языка и губ лучше слов сказали Белле о его любви.

Когда Лахлан наконец оторвался от ее губ, Белла задыхалась и очень жалела, что они среди ночи скачут верхом через лес в компании десяти любопытных ухмыляющихся горцев.

Похоже, эти мысли ясно читались на ее лице, потому что Лахлан усмехнулся и шепнул:

– Позже.

Волнующее обещание, заключенное в одном этом слове, заставило Беллу замереть в сладостном предвкушении. Кивнув, она снова упала в его объятия.

– Она будет в безопасности как никто другой во время этой проклятой войны.

Как хорошо он ее знал! Вот и угадал направление ее мыслей.

– Кажется, она так уверена в том, что дядя и сэр Хью ее любят.

Лахлан молчал, но как-то слишком уж старательно.

– Что ты сделал?

Он пожал плечами.

– Просто кое-что предпринял, чтобы сэр Хью этого не забыл.

Белла встревоженно заглянула ему в глаза.

– Ты проник в его спальню?

– У меня были в запасе несколько минут.