– Твой отец мне утром прислал фотографию со стройки. Сегодня уже начинают стропильную систему возводить. Каркас стен уже готов, добрались теперь до крыши.

Он замолчал, прекрасно понимая, что сейчас ей абсолютно все равно на их дом, на день выписки и прочие мелочи, которыми он пытается ее отвлечь от свершившегося горя. Ему тоже нелегко, но он осознавал, что ей гораздо тяжелее. Она только смирилась с тем фактом, что станет матерью. Получив документы на академический отпуск, начала водить мужа по магазинам детской одежды, рассматривая витрины с игрушками и прочими приятными деталями грядущего события. Все оборвалось в один миг.

Вчера она была еще счастлива, листая каталог с колясками для будущего малыша, который уже был мертв.

– Милая, прости меня, – наклонившись к ее бледной ладони, касаясь ее кожи губами, прошептал он.

Она медленно повернулась к нему.

– За что? – почти беззвучно спросила она, будто ее голос покинул плоть.

– За то, что не смог защитить, как обещал, ни тебя, ни ребенка. За то, что оставил одну и подверг переживаниям. За то…

– Остановись, – из последних сил выдавила она. – Ты ни в чем не виноват. Мне сказали, что при наличии патологии плода был лишь вопрос времени. Исход был ясен с самого начала. Он был зачат с изъяном, что уж говорить….

– О чем ты? – последние ее слова обладали куда более глубоким смыслом, чем она произнесла вслух.

– Наша любовь, Влад, – устало вздохнула она, будто объясняла ему простые истины. – Она с самого начала была обречена, и мы не заслуживаем счастливого финала. У таких, как мы его просто не может быть.

Он испуганно посмотрел на нее, но нашел в себе силы подняться и подойти к окну, чтобы не видеть, как она вновь пытается доказать ему то, что было известно с первого дня.

– Ты права, – согласился он, заталкивая руки в карман джинсов. – Тысячу раз права. Безумный старик возомнил себя Господом-Богом, заставив невинное создание сдаться ему, а в итоге испортил ей жизнь.

Лена отвернулась к стенке, не в силах спорить с ним, что делать, впрочем, ей не очень-то и хотелось, поскольку доля истины в его словах, определенно, была.

Влад прошелся по палате, остановился возле кровати.

– Если бы я знал, через что тебе предстоит пройти, я бы не посмел и думать о твоем завоевании. Для меня до сих пор остается загадкой истинная причина твоего согласия на брак со мной.

Ее молчание убивало больше, чем мысли, роившиеся в его голове. Хотелось заставить ее говорить, но он был не в силах сделать это.

– Как бы ты не хотела от меня избавиться, я не оставлю тебя сейчас одну. Не заставляй меня проклинать себя еще и за эту ошибку, – взмолился он, снова опускаясь рядом с ней на колени. – И, когда ты вернешься к жизни, которую я у тебя отнял, тогда и примешь решение – исчезнуть мне в небытие или позволишь мне быть рядом.