– Той жизни уже не вернуть, – едва слышно отозвалась она, по-прежнему глядя в стену.

Он провел в ее палате бóльшую часть дня и покинул больницу лишь тогда, когда персонал настоял на этом.

Заехав на студию, он передал все документы своему заместителю и взял бессрочный отпуск за свой счет. В ближайшие пару месяцев он не появится здесь. В квартире ему пришлось прятать все, что могло напоминать о нерожденном ребенке – книги, энциклопедии, снимки ультразвукового исследования.

Посыпать голову пеплом казалось бесполезным занятием, но ему не удалось избежать этого. Чувствуя на себе вину за все, что происходило с Леной, он раз за разом анализировал свои поступки и ошибки, придя в конечном итоге к выводу, что главной проблемой, которая встала на пути этой маленькой, но сильной девочки был он сам.

Утром вместе с Виктором Никольский отправился в больницу, чтобы забрать жену домой. Она равнодушно встретила его в палате. Мужчина забрал небольшую сумку с вещами, которые у нее были при себе во время госпитализации.

В дороге она молчала, совершенно бессмысленно глядя в окно на мелькавшие городские пейзажи.

– Если ты позволишь, я помогу тебе принять душ, – предложил Влад, когда они оказались в квартире.

– Нет, спасибо, – отказалась она, отправляясь в ванную.

Прогреваться ей было нельзя, поэтому Лена постаралась минимизировать время, проведенное в воде. Врач рассказал ей об особенностях реабилитации, но, кажется, она не все запомнила. Впрочем, медики объяснили и ее мужу, как ухаживать за ней в послеоперационном периоде, но ее теперь это волновало в последнюю очередь. Сильнейшая эмоциональная боль разрывала ее изнутри. Хотелось кричать во все горло, но вместо этого она молча выносила всю тяжесть свалившегося на нее горя, время от времени колко отвечая на вопросы Влада. Она прекрасно понимала, что его вины ни в чем нет. И все эти едкие комментарии она озвучивает лишь потому, что ей самой ужасно тяжело. Глубоко в душе она корила себя за такое отношение к нему, но при этом ничего не могла сделать с самою собой.

Единственное, что она четко запомнила из рекомендаций по восстановлению, так это воздержание от близости в течение минимум двух недель. Уж в этом она была уверена – воспоминания о последствиях их связи вызывали легкую судорогу гнева в ее теле. Смотреть в сторону Никольского ей было тошно, хоть теперь она и была так сильно зависима от его помощи.

– Тебе удобно? – положив ей подушку под голову на диване, укрывая легким покрывалом, чтобы не простыла от кондиционера, спросил мужчина.

– Да, – равнодушно отозвалась она, глядя в стену перед собой, на которой висел телевизор.