Вечность в промозглой тьме — без боли, без страхов, без чувств…

Или вечность в безумном водовороте, что, заставляет почувствовать жизнь, бороться за каждое мгновение, которое отныне становится чудом. Ты наконец понимаешь её вкус в полной мере. Но в агонии, боли, в безумных буйствах красок, что каждый день имеют различные оттенки.

Сумел бы я снова вернуться к привычной обыденности? Нет. Даже не так. Хотел бы я снова оказаться в этой пустоте и, словно механическая кукла, делать все по привычке, как по заложенной программе. Существовать просто потому, что так надо?

Мотаю головой, чувствуя тяжесть шлема. Впервые за столько лет он давит, словно огромная плита наседает сверху, заставляя склониться и пасть к земле.

Когда я возвращаюсь домой, то первым делом собираю вещи. У меня не никакого желания лишний раз сталкиваться с ней. И, честно говоря, я подумываю о том, чтобы забрать документы и сегодня же вылететь первым рейсом в Нью-Джерси. Правда после вспоминаю лицо матери. Вспоминаю обещанные деньги. И понимаю, что не могу бросить все на пол пути. Даже если мне это чертовски не нравится. Даже если мне хочется кричать в голос и крушить все вокруг себя.

Когда я наконец разобрался, что к чему, то сначала не поверил своим ушам. Ведь она не могла. Эта девушка… Я мог допустить мысль, что она с причудами и ведёт некую двойную жизнь. Возможно так я пытался придумать ей оправдания, не желая принимать действительность, не желая мириться с ней. Однако когда Шторм поведал мне коротко о том, что знает, я понял — это бессмыслица. Ведь это была не просто игра. Это была сознательная игра, с намеченным планом и изначальной целью. Не говоря о том, что я казался втянут в неё не случайно.

Двум подружкам просто захотелось веселья…

Я не спрашивал откуда Шторм все это знает. Но я знаю наверняка, что он всегда проверяет информацию, которой владеет. Всегда.

Поэтому сомнений на этот счёт у меня больше не возникало. Тогда и возник маленький план по раскрытию этой бестии. Только вот…в тот момент, когда мои губы коснулись её, сердце так и норовило выпрыгнуть из груди.

Не выдержав наплыва мыслей, я бью кулаком по столешнице. Однако на ней остаётся лишь небольшая вмятина, в отличии от моей руки, которая просто пылает адским пламенем.

Шикнув, сую руку под кран с холодной водой, а затем смачиваю полотенцем. После чего подхватываю рюкзак с необходимыми вещами и наконец покидаю это место.

Желание поскорее отсюда убраться пульсирует в висках.

«Убраться, пока она не вернулась» — то и дело проносится в голове.

Через несколько минут я оказываюсь в холле первого этажа. Спешно прощаюсь с консьержем и, попутно оглядываясь, выхожу на улицу.