— Я говорю какого хрена ты раскис, как девчонка, Ковалевский?!

Едва заметно усмехаюсь. Но затем снова впадаю в состояние ленивца — все вокруг движется медленно, не спеша, словно я поставил жизнь на ручник.

— Разве какая-то девчонка стоит подобных мучений?

Тяжело вздыхаю и снова перевожу взгляд на него.

— Ты думаешь я кайфую от подобного состояния?

— Судя по тебе — да.

— Идиот, — беззлобно усмехаюсь я и опускаю голову на руки.

— Кто здесь и идиот — так это ты. Потому что если она реально тебе дорога, просто поговори с ней.

— Я не смогу. Я… Ненавижу когда мне лгут. В особенности, когда со мной играют.

Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Челюсть напрягается, так, что скулы едва сводит. А затем я просто расслабляюсь и мотаю головой.

— Просто не верится, что она способна на подобное.

— Может все не так, как кажется? Тебе стоит получше обо всем расспросить Карину.

— Что? — На этих словах я поднимаю голову и внимательно смотрю на него. — О чем ты?

— Ну это ведь одна из её близких подружек — Дана, рассказала мне о том, что теперь ты и сам знаешь.

— И откуда она узнала?

— Ей в свою очередь рассказала её подруга, которая уже подслушала разговор девчонок в туалете.

Я хмурюсь. В груди неприятно саднит. Чувствую себя каким-то трофеем, который передают из рук в руки.

Какой порочный, лживый круг.

Наверное, именно поэтому я снова взрываюсь и бью ладонью по столу.

— Плевать!