Далеко уйти, увы, не получилось.

Только я пересекла широкую залу и попала в один из бесконечных глухих прохладных коридоров, ведущих к выходу, как твердила моя память, моё бедное тельце неожиданно схватили за плечо и, прижав к стене, стали стягивать с него одежду.

— Насилуют! — истошно завопила я. — Спасите! Насилуют!

40

40

Юный маньяк-насильник, а судя по невесомым золотистым кудряшкам, большим невинным лавандовым глазам, белёсым ресницам и россыпи почти невидимых веснушек, проступивших лишь из-за чрезмерного возбуждения парня, я могла бы причислить его к числу тру-ботанов, откинул меня к снова стене, я ойкнула и сползла по стенке на пол, сам отскочил к противоположной стене и поднял руки:

— Нет, я не насилую! — голосок у тру-ботана не был взрослым и надломанным, это был голос самого обычного взрослеющего подростка.

Освобождённая, я смогла приподняться, пробурчала себе под нос: «Спасибо, что прекратили меня насиловать», — и оценила остальной его облик. Огромный шкафоподобный детина с ухоженным видом: одежда с иголочки, руки наманикюрены. Его одежда была вполне обычной: стильные остроносые ботиночки, белые летние брюки, подчёркивающие мускулатуру владельца, светло-голубая рубашка. Но в предстающей передо мной общей картине безошибочно угадывался типичный метросексуал.

— Зачем тогда вы на меня напали? — рискнула я вывести его на чистую воду.

— Вы меня обворовали! — заявил взволнованный златовласый парень, поглядывая то в один, то в другой рукав коридора.

— Я? Нет! — честно округлила я глаза. И когда бы я его обкрадывала — я вижу его в первый раз!

— Но вы — воровка! — с истеричными нотками в голосе провопил обладатель очаровательных кудряшек, делавших его похожим на купидона. — На вас… мои очки… и…

Я быстро стянула очки, чтобы отдать маньяку, полагая, что таким образом он скорее от меня отстанет. Его глаза расширились до невероятных размеров, а последними словами своего предложения он просто подавился:

— Что… это? Кто вас избил? — спросил потрясённый увиденным парень.

— Ой… — я совсем забыла о своём непредставительном виде и напялила очки обратно на нос. — Это… Простите.

— Что простить? — очухался экс-насильник. — Скажите, что с вами произошло? — в его голосе плескалось и даже принимало водные процедуры искреннее сочувствие.

— Да так… об косяк я… случайно, — сказала я ему правду.

— Ну-ну. А если серьёзно? Девушка, поймите! Если это вас ваш парень бьёт, то обязательно будут прецеденты! С этим нужно бороться сейчас! Я вам как будущий адвокат говорю.