Марш-бросок от подъезда до машины составил всего около шести метров, но оба представителя сильного пола промокли до нитки. Сенька по поводу зонта даже не заморачивался, выскочив в толстовке, которая тут же вымокла, как и одна половина пиджака моего муженька, вторая же была сухой — спасибо мне, ведь я на ней висела.

— Смотри у меня, Сеновал, — пригрозил ему кулаком Шер, стягивая пиджак, — будешь умничать, за мной не заржавеет, — и премерзко ухмыльнулся, прицельно закинув снятую вещь прямо в мелкого.

Я тоже кряхтя сняла свой дождевик, хотя сделать это пристёгнутой было сложновато, и сложила его в ногах.

— Окей, договорились, — подмигнул ему глядя в зеркальце заднего вида братишка, скидывая его одежду рядом с собой на сидение, где уже лежала большущая запечатанная коробка, — Шерри…

Шерри напрягся: лицо его обрело жёсткость, а мускулы налились свинцом, две огромные клешни преобразовались в два пудовых кулака; сузив глаза, он стал медленно поворачиваться к разбалугирившемуся пацанчику с вполне понятными желаниями, среди которых убийство с особой жестокостью и дальнейшее рытьё могилы в моей компании, как соучастницы. Перспектива последнего пункта меня совсем не обрадовала, как, впрочем, и весь план в целом. Я приступила к активным действиям.

Я вообще не знаю, чем я думала и думала ли вообще. С недавних пор подобными вещами я себя не обременяю. Иногда, это играет на руку, иногда, наоборот, портит всю картину. Но результат всегда получается неожиданным и удивляющим.

Так что моя правая рука сама потянулась к Шеру, и после того, как я обнаружила, что она покоится на его макушке, мне осталось лишь провести ладонью по его мокрым волосам, задев и ухо. Парень застыл, перевёл на меня изумлённый взгляд, сглотнул, и в этот момент на кончике его носа налилась огромная капля, которая повисла там с две секунды, а затем отчаянно сорвалась вниз, как бешеный экстремал, совершающий прыжок с высокого обрыва на банджи.

Вылупленные на меня ошарашенные глаза в союзе с висящей каплей вызвали во мне положительные эмоции, улыбку, смех. Именно в этой очерёдности. А на последней стадии стало просто нереально смешно и я, подобно Тёме в его обычной манере ржать, согнувшись пополам, захохотала во весь голос, придерживая его рукой за шею, то есть придерживая себя, чтобы не укатиться под сиденье.

Опомниться раньше Шерхана я не успела — он меня опередил и мягко, но настойчиво схватил мою правую ладонь, легонько её сжал, призывая меня к порядку и, не дождавшись этого порядка, всё же спросил вкрадчивым голосом: