— Завтра-послезавтра сойдёт, — пообещала мне тётя Нина.

Мне понадобилось время, чтобы «привыкнуть» к своему новому имиджу. Поэтому я посидела немного в комнате перед зеркалом. Порывшись в шкафу, я нашла Сонин платок красного цвета, такие в моде у рэперов, и повязала себе на пол лица. Надела солнцезащитные очки, которые скрыли вторую половину лица, натянула красную бейсболку и в целом, скрипя зубами, была довольна.

Сестрёнка посмотрела на меня сочувственно, а по моему телу от её тёплого взгляда прошла волна благодарности.

— Ты не одинока в этом мире, — заверила меня обычно вредная сестрёнка.

Я кивнула:

— Ага, спасибо.

Но мелкая гадина оставалась самой собой, поэтому следующая её фраза нисколько меня не удивила:

— Тогда зачем травмировать психику окружающих? Сиди дома, а то их инфаркт хватит. Всех сразу. Ты же от расстройства сама лапки откинешь.

— Ха-ха. Отстань, — лишь махнула я рукой и ушла.

Будет лучше, если я поеду вместе с родителями Леськи. В последний раз подруга после встречи с ними плакала и даже хотела с моста сигануть, или не хотела, но напугала меня до чёртиков. Так что будет лучше, если рядом с нею будет плечо лучшего друга — меня. К тому же в моём присутствии они будут интеллигентно отмалчиваться и кидать на неё грозные взгляды, а ругать не будут, наивно полагала я.

На первый этаж мы спускались в лифте, который имел благородство не быть сломанным сегодня. Аж не верится — хоть что-то хорошее в жизни. Количество запланированных у обожающего меня наверху кого-то на сегодня ужасных событий, кажется, исчерпало свой предел, так что и лифт не встал на полпути. Но я рано радовалась.

25

25

Именно в лифте я обнаружила, что за Лесей едет делегация из шести человек: Николай Велимирович, Нина Павловна, Максим (тётя Нина к нему приклеилась клеем-моментом), Таня с Костиком и я. Последние два цветка жизни, коих к сожалению, не забыли закрытыми в туалете, заставляли меня не расслабляться. Но мама детишек оставить не могла, да и на кого? Мой папуля улизнул в офис, а Соня со Стасиком были отбракованы автоматом.

Началось их верещанием во время моего запихивания лифт:

— Мама, лифт упадёт!

— Мы фсе умрё-ём!

Их папа задал как всегда гениальный вопрос: