Уилфред Хани отломил вилкой ванильный бисквит Гарри.

– Черт возьми, какой приятный. Какой легкий. Для такого здоровяка, как ты, – это тонкая работа.

– Макаруны тоже изумительные, – подхватила Марианна Вулверкот. – Традиционалистка во мне предпочла бы, чтобы их подали в более привычном виде, но все вместе получилось так хорошо, что я не могу поставить это тебе в вину.

Гарри моргнул.

– Ничего себе. Большое спасибо.

Последней была Нора, которая, интерпретируя задание, сделала один огромный макарун, украшенный макарунами поменьше, а еще свежими фруктами и кремом.

– Боже, – сказала Грейс Форсайт, – это же как в фильме «Начало», только с макарунами.

Марианна Вулверкот посмотрела на блюдо Норы.

– На самом деле это очень современно. Начинаешь видеть их повсюду, и если все рассчитать, то получается чудесно. Но это не то, что мы ожидали, и я подозреваю, что Уилфред особенно разочарован тем, что ему подают торт, в котором торта на самом деле нет.

– Так и есть, я разочарован, – согласился Уилфред Хани, ломая ножом не-торт Норы. – Сами макаруны смотрятся очень хорошо, но начинка – это просто крем и фрукты, да?

– Что делает его очень легким, – добавила Марианна Вулверкот, – и придает освежающую кислинку, которая мне нравится.

– Но это не торт, – заключил Уилфред Хани.

На этот раз конкурсантам разрешили остаться в бальном зале, пока судьи совещаются – день выдался довольно долгий, а результаты – достаточно предсказуемыми, так что дополнительный раунд интервью был бы изнурительным и бессмысленным. Вместо этого они терпеливо сидели, в основном стараясь не смотреть друг на друга, пока Грейс Форсайт и судьи не вернулись в зал.

– Как всегда, – сказала Грейс Форсайт, – мы подошли к той части шоу, где смешиваются восторг и уныние. Восторг заключается в том, что я могу назвать победителя этой недели, который сначала поразил нас своими технически безупречными гужерами, а затем откровенно удивил своими нежными, изящными макарунами и русалкой из мастики. На этой неделе это, наконец, Гарри.

У камеры было достаточно времени, чтобы снять лица всех участников. Некоторые смотрелись искреннее, чем другие, а затем Грейс Форсайт продолжила:

– Но, конечно, как и многое в жизни, наши запасы удовольствий должны быть сдобрены болью. И поэтому мы с искренней болью в сердце после шести недель, в течение которых она освещала бальный зал своими насыщенными вкусами и неисчерпаемым запасом модных очков, прощаемся с Анвитой.

Розалина, к своему легкому смущению, разрыдалась.

– Мне будет ее очень не хватать, – сказала она Колину Тримпу, жалея, что приходится говорить это на камеру, – потому что она… она… потрясающая и сексуальная.