Было не очень удобно говорить, но, впрочем, об этом говорить никогда не было удобно. Кроме того, она вспомнила, как они вместе пекли. Как приятно было проводить с ним время, когда они оба занимались любимым делом.

– Наверно, я смогу оставить с кем-нибудь дочку.

– Как насчет четверга?

– Постараюсь.

Он улыбнулся.

– Идешь на парковку?

При прочих равных условиях, зная, что ее отец задержится, Розалина бы лучше осталась с Гарри и Анвитой. Но, случайно бросив Алена накануне вечером, а затем попытавшись компенсировать это совсем не страстным сексом, она почувствовала, что отказ пройтись с ним до места, куда ей все равно придется идти, переходит из отвлеченности до, так сказать, отсутствия влечения.

– Дай мне минутку, я захвачу вещи.

Она поспешно попрощалась с Гарри и Анвитой, и к тому времени, как она вернулась с сумкой, они уже разошлись в разные стороны. Ален стоял там, где она его оставила, глядя вдаль с хмурым и задумчивым видом.

– Спасибо, что подождал, – сказала она.

Он вздрогнул.

– Не за что.

Они вместе шли вверх по холму. Сказочный ранний вечер несколько омрачала отчаянная беготня и крики бригады техников, демонтировавших нагромождение монтажных конструкций и электрооборудования, которые скромно занимали большую часть территории.

Поскольку Ален по-прежнему был рассеянным и задумчивым, Розалина решила, что лучше взять быка за рога. Или, по крайней мере, козла за уши.

– Ален, ты в порядке?

– Да. Просто, – он расстроенно вздохнул, – мне все это надоело. «Ты не такой, не легкий и воздушный, не трогательный и не чувствительный». Честно говоря, мне кажется, что я показываю себя таким, какой есть. И, видимо, мне надо быть человеком, который плачет над безе или эмоционально реагирует на масляный крем.

Это не имело никакого отношения к ней, но Розалина до сих пор содрогалась, вспоминая, как искренне сокрушалась по поводу дульсе де лече.

– Это «Пекарские надежды». Надо плакать над безе. А потом дать слезливое интервью, в котором надо сказать: «Не могу поверить, что я плакал над безе». Это то, за что любят это шоу. За низкие ставки, которые нас всех слишком сильно волнуют.

– Наверное, это очередной аспект моего воспитания, который Би-би-си считает дефектным. Но когда меня что-то волнует, я стараюсь – останови меня, если это прозвучит абсурдно, – делать хорошо.

Это Розалина понимала как никто. И, наверное, чувствовала бы то же самое, если бы была такой же неизменно превосходной, как Ален.