– У тебя там жерло вулкана. Течешь горячей лавой. Засаживать одно удовольствие.

Пальцы опять возвращаются к складкам и размазывают мои соки, прикусываю губу, чтобы не кричать от удовольствия, и краснею от пошлости, которую слышу.

– Почему твои грязные ругательства… ааа, – резко давит внутри на стенку, задевает что-то, выворачивает меня от нахлынувшей эйфории, пережидаю и продолжаю оборванную мысль, – мне кажутся восхищением?!

– Я говорю, как привык, принцесса. Я кончить готов только от того, как твоя щель обхватила палец. Моя сука. Моя женщина.

– Вот и называй женщиной… – последнее слова почти кричу, закатываю глаза от наслаждения. Он работает пальцами, а я уже на грани, почти разбилась, растеклась.

– Много болтаешь, лисичка. Кончай.

И к своему ужасу я действительно взрываюсь, меня выкидывает от наслаждения. Умелые пальцы выбивают меня из реальности, заставляют все тело содрогнуться.

– Мне нравится, как ты закатываешь глаза, когда тебя накрывает.

Прихожу в себя и вижу, как резким движением водит по выпущенному на волю огромному члену, который в ответ на это только увеличивается, вены взбухают, прокачивая кровь, и головка становится темнее, смазка сочится на пальцы, и он ее по стволу размазывает.

Смотрю на эту махину и каменею. Тело покрывается испариной. Гринвуд огромен.

– Что вылупилась, у твоего задохлика в разы меньше хер был, так?

Вскрикиваю, когда подмигивает и шлепает своим орудием по моему подрагивающему животу и заставляет заледенеть от страха.

Раздвигает мне ноги, заставляет согнуть в коленях и рассматривает меня.

– Член жжет только от вида мокрой киски, – его голос дерет меня в клочья. Заставляет всю взвиться.

Опять проводит по все еще пульсирующему клитору и подносит руку к носу, втягивает запах, как животное, затем слизывает мой сок с пальцев. И я застываю от этого жеста. От порочности и красоты мужчины.

Смотрит мне в глаза, и я гулко сглатываю от того безумия, которое вижу на самом дне острых графитов.

– Еб*ть буду жестко. Не сдержусь. Потом на второй круг пойдем и постараюсь растянуть тебя уже нежнее.

– Фил, – шепчу, срываясь в странную истому, тело простреливает импульсом.

Заставляя раскрыться до предела, еще шире разводит мои ноги собой. Ловит затуманенный похотью взгляд. Берет в плен графитового омута и целует сильно, так, как умеет только он.

Насилует мой рот, заставляет терять сознание от эйфории, которая растекается по всему телу и ощущается небывалым приливом влаги между бедрами.