Мама опять придумала новую тематику для праздника. Аврора обожает каждый год отрываться по полной.

Автомобиль останавливается у парадного входа, и я не жду, когда секьюрити распахнет передо мной дверь, выскакиваю из машины и бегу вверх по лестницам, перескакиваю и не боюсь упасть со скользкого мрамора и свернуть себе шею.

Мне уже все равно…

Влетаю в холл, украшенный и праздничный. Кажется, что праздник состоится прямо сейчас. Слишком все подготовленно. Как в последнюю минуту.

Странно, в принципе, до Рождества еще уйма времени.

Выхватываю высокую, стройную блондинку в приталенном платье и на высоченных шпильках, стоящую чуть в отдалении.

Мама…

Все такая же красивая, а главное, абсолютно здоровая. Моя Рора.

Счастье – это когда тебе дают второй шанс и возвращают то, что дорого. Я бы не пережила, если бы лишилась своей умной и мудрой мамочки, которая всегда подскажет, поможет и выслушает.

– А на сколько персон сервировать? Список гостей…

Аврора разговаривает с незнакомой женщиной, которая записывает за своей руководительницей каждое слово и кивает, уточняя детали:

– В западном зале церемониальная арка уже готова…

– Мама! – кричу во весь голос, и Аврора оборачивается ко мне.

В миг зеленые глаза наполняются искрами веселья, и она улыбается лучисто, ярко, так, как умеет профессиональная модель. Дива десятилетия. Икона стиля… У мамы титулов много…

Бегу к ней и обнимаю со всех сил, не понимаю, как начинаю плакать навзрыд. Все, что накапливалось все эти полгода пустоты, наконец, вырывается из груди.

Помощница матери тактично покидает нас, а Рори гладит меня по волосам.

Смотрю в зеленые глаза и вспоминаю, как впервые вошла в палату и встретилась с очнувшейся матерью взглядом, а затем я увидела, как отец сжал кулаки и уперся ими в кровать рядом с хрупким телом жены, увитым медицинскими датчиками.

Оба молча глядели друг на друга и мне казалось, что это безмолвный диалог двух сердец, навеки сплетенных в одно целое.

Напряжение скопившихся дней отпускало, и я тихонечко сползала по стенке, ноги переставали держать и счастье затапливало, потому что оказалось, что самая большая радость в жизни – это близкий человек, который не ушел за грань, остался рядом…

Тогда Мит меня просто подхватил, как пушинку, и вытащил из палаты, закрыл за нами дверь и обнял мое трясущееся тело. Сильно. Почти до хруста. Делясь своей силой. Братец у меня скала. Непробиваемый и жесткий. Больной на голову, страшный и безумно коварный, но надежный и стоящий за семью горой.