Дженнифер тоже усмехнулась:

– Вообще-то, я там делала рекламу для студии. Я была для них готова на все, после того как они избавили меня от Клода. Это им влетело в копеечку, но они пошли на это. – Ее передернуло. – Я досыта нахлебалась его диктата. Я была для него только куском мяса, который можно выгодно продать. Не скажу, чтобы для студии я была чем-то иным, но они, по крайней мере, ведут себя пристойно. Даже делают вид, будто у меня есть талант.

Она откровенно расхохоталась.

– Кончай, Джен, – в последней картине ты здорово сыграла.

– И мне казалось, что я там неплохо смотрюсь. Это была моя первая серьезная роль. Но картина повсюду сходит c экранов.

– Это ничего не значит. Даже у самых великих звезд иногда бывают фильмы c плохим прокатом. В октябрьской статистике ты была на третьем месте по сборам.

Дженнифер пожала плечами:

– Понимаешь, если бы я не встретила его, я бы просто не знала, что делать. Вся студия в истерике от того, что фильм получился убыточный. Лучших сценаристов отлавливают для моей новой картины… самого лучшего режиссера… – Она вновь пожала плечами. – Только мне это совершенно все равно. Сегодня утром я обнаружила под глазами две новые морщинки, но даже это меня не расстроило.

– Да кто же он такой? – нетерпеливо спросила Энн.

Дженнифер отодвинула от себя нетронутый сэндвич и глотнула кока-колы.

– Значит, помнишь это гульбище в Вашингтоне? Он был там. Мы встречались везде, где подавали коктейли. Он неизменно был очень мил, но не таял передо мной, как все прочие. Он держал дистанцию, вежливо, но…

Энн потеряла всякое терпение.

– Джен, так кто же?

Дженнифер прищурилась:

– Уинстон Адамс.

Она подождала, как прореагирует Энн. Энн от изумления чуть не лопнула.

– Сенатор Адамс?

Дженнифер кивнула.

– Ты… и Уинстон Адамс!

Дженнифер вскочила и закружилась по комнате.