– Подпиши счет на фирму, Бад. Доброй ночи, ангел мой, – завтра позвоню. Да, Бад, проводи, пожалуйста, Энн домой.

Она не полетела в Вашингтон на выходные. Мисс Казинс сказала, что это можно, что она справится одна. Но Лайон об этом больше не говорил. И в пятницу он сказал только:

– Завтра позвоню тебе, в то же самое время.

– А почему ты прямо не спросишь, в чем дело? – сказал Генри.

Энн сидела, уставившись в кофейную чашку, словно надеялась увидеть в гуще какой-нибудь чудесный ответ.

– Потому что, вообще-то, все в порядке, – ответила она. – Есть только едва ощутимая разница.

Генри Беллами вздохнул. Энн выглядела бледной и чересчур худой. Когда она просила сводить ее поужинать, в ее голосе звучало отчаяние. Он также боялся вопросов, которые она могла задать ему.

– Генри, девочке три месяца. Лайон провел c ней ровно четыре дня. Один – между Калифорнией и Вашингтоном и три – между Вашингтоном и Лондоном. Теперь он уже месяц сидит в Лондоне. У Нили бешеный успех. Я знаю, что ей продлили ангажемент, но Лайону-то никакого нет резона торчать там.

– А что говорит Джордж?

Она улыбнулась:

– Старая песня. Что Нили там одна не может. Что Лайон для нее как бог и только его она слушается. Что она приносит фирме большие деньги.

Генри печально улыбнулся:

– Вот что значит быть хорошим импресарио. Всегда страдает жена.

– Но теперь-то у них несколько больших звезд. Фирма процветает. И сколько еще они намерены носиться c Нили как c писаной торбой? Теперь-то она поправилась. Мне кажется, она вполне способна сама стоять на ногах.

– Энн, они новички в этом деле, и к ним все присматриваются. Джордж никогда не был привлекательной персоной. Да, он чертовски хороший бизнесмен, но для контактов c людьми нужен Лайон. И всегда будет такая Нили или другая звезда, за которой надо будет ходить как за ребенком. И от этого факта никуда не денешься.

– Ты хочешь сказать, что теперь вот так всю жизнь будет?

– Со временем станет легче, – сказал он. – Притерпишься.

– Только не я!

Он немного помолчал, а потом сказал: