Было время, когда этот трюк с разочарованным отцом работал. Тогда мне было лет пять, шесть или семь. Маленький ребенок, отчаянно пытающийся произвести впечатление на своего невпечатлительного отца. Это ввергало меня в пучину депрессии и неуверенности в себе. Я бы сделал все, чтобы заслужить его одобрение. До тех пор, пока я не стал старше и не понял, какая это жестокая манипуляция. С ребенком. И я понял, какой он ублюдок.

– Я не стану выслушивать твои истерики, мальчик. Однажды ты поймешь, что я сделал, чтобы обеспечить тебе карьеру в хоккее. – Тон его сочится снисходительностью. – Может быть, тогда ты поймешь, как тебе повезло родиться моим сыном.

Я скорее съем собственную ногу.

– Как бы там ни было, – говорит он с тем самодовольным тоном, от которого у меня дергается глаз, – ты дашь это интервью. Будешь сидеть перед камерами, очаровательный и представительный, и, возможно, станешь достаточно умен, чтобы выйти на следующий уровень и стать одним из великих. Так поступают профессионалы.

Я вешаю трубку, потому что, если ему позволить, он продолжит говорить, дроча на звук собственного голоса. В любом случае я уже слышал это все раньше. Будь Майклом Джорданом в хоккее. Слава, которая выходит за рамки спорта.

Все это хорошо и прекрасно, но если Фил Грэхем будет стоять рядом, мне это совсем не понравится.

Как бы там ни было, во время турнира я не могу избавиться ни от мыслей об этом разговоре, ни от страха перед интервью, и наша команда заканчивает день последней в турнирной таблице. Я делаю на два удара больше, чем положено по регламенту, и большую часть дня провожу по колено в грязи. Логану жилось не на много лучше, он обосновался в многочисленных песчаных ловушках, тогда как зрители хорошо посмеялись. Это облом для наших товарищей по команде, которые заплатили, чтобы играть с нами, но играли намного лучше нас. Спасало только то, что мы угостили их напитками и классическим стейком из говядины, которые мы заказали в соседнем, отмеченном наградами ресторане после окончания турнира. Эти двое – братья из Техаса и вместе владеют скотоводческим ранчо, поэтому я верю, что они знают, что говорят, когда утверждают, что это – лучший стейк-хаус во всем штате.

К тому времени, как после обеда мы возвращаемся в отель, уже четверть десятого, и я хочу скинуть всю эту потную одежду и залезть в душ. Я не беспокоюсь о том, чтобы включать свет, когда вхожу в комнату, стягивая футболку через голову еще до того, как за мной закрывается дверь. Я уже наполовину раздет, когда в зеркале вдруг что-то шевелится.