Когда Гаррет возвращается домой в тот вечер, мое настроение взлетает до небес. Он писал из самолета, что еда отстойная, и я заранее заказываю еду навынос из его любимого ресторана.
И сколько бы времени мы ни были в разлуке, всякий раз, входя, он приветствует меня так, будто не видел несколько месяцев. Бросает сумку в коридоре, хватает меня за бедра и прижимается своими губами к моим. Жадный поцелуй крадет кислород из моих легких, оставляя бездыханной.
– Привет, – говорю я, улыбаясь ему в губы.
– Они должны прекратить посылать меня на подобные мероприятия.
– Настолько плохо?
– У меня такое чувство, будто я должен отдать этим парням их деньги.
– Итак, полагаю, из твоего пенсионного плана можно вычеркнуть профессиональную игру в гольф?
– Не похоже, чтобы было иначе, а?
Мы идем на кухню, когда он улавливает запах еды, разогревающейся в духовке.
– Клюшка и мяч. Но половину игры я даже не мог сказать, куда подевался этот проклятый мяч. – По его позе я могу ручаться, что скверная игра в гольф – это не то, что вывело его из себя. Еще раньше он предупредил меня о том, что согласился сняться в эпизоде «Наследия» со своим отцом, но не вдавался в подробности. Мне неприятно затрагивать эту тему, но мне слишком любопытно, чтобы не спросить.
– Итак, хм, что заставило тебя согласиться на шоу с тобой и Филом? – осторожно спрашиваю я, протягивая ему пиво.
– Я сильно в это вляпался, – ворчит он, делая глоток. – В общем, этот ублюдок зашел далеко и дал согласие от моего имени. Лэндон сказал, если я сейчас откажусь, это вызовет слишком много вопросов.
– Чувак, твой отец такой придурок.
– Чувак, я знаю. – Но теперь он улыбается, глядя на меня поверх бутылки. – Ты выглядишь счастливой. То есть, конечно, ты счастлива, потому что я дома…
Я фыркаю. Мой мужчина – образец скромности.
– Но что случилось еще?
Не в силах скрыть ликование, я подхожу к столику и беру чек на гонорар. С размаху я протягиваю его ему.
– Сюрприз.
Его глаза прыгают от бумажки ко мне.
– Матерь Божья! Ты серьезно? Это за одну