Представшее взору зрелище не радовало. Фабрика вместе со двором казалась уродливым пятном на светлом фоне летнего рассвета. Рощицы были в утреннем тумане и росе, вокруг зеленели холмы, и только здесь, в самом центре лощины, вражда под покровом ночи вырвалась на свободу, взрыла копытами землю, оставив ее опустошенной и разоренной. Здание зияло выбитыми окнами, двор был густо усеян обломками кирпича и камнями, а у самых стен блестели осколки разбитых стекол. Повсюду валялись мушкеты и другое оружие, на камнях багровели кровавые пятна, у самых ворот лежало чье-то тело, и еще пять-шесть раненых стонали и корчились в пыли, залитой кровью.

Настроение мисс Килдар мгновенно переменилось: гнев и возбуждение исчезли при виде страданий и смерти, уступили место горькому послевкусию битвы. Так остается черное выжженное пятно там, где полыхал огонь, когда жар остынет, а пламя угаснет.

– Вот это я и хотела предотвратить, – промолвила Шерли, и ее голос дрогнул, выдавая душевную боль.

– Ничего бы не получилось. Ты сделала все, что могла, но от тебя ничего не зависело, – заметила Каролина. – Прошу тебя, Шерли, не горюй.

– Мне жаль этих бедняг, – ответила подруга, и в ее глазах блеснули слезы. – Может, на фабрике тоже есть раненые? Взгляни, не твой ли это дядя?

– Да, он, а с ним мистер Мэлоун и… Ох, Шерли, там Роберт!

– Хорошо. – К Шерли вернулся ее обычный тон. – И незачем так вцепляться в мою руку, я его вижу. Не пойму, что тебя удивляет. Мы же знали, что он-то наверняка здесь.

– Шерли, он идет к нам!

– Вообще-то не к нам, а к колодцу, наверное, хочет умыться. По-моему, у него на лбу царапина.

– У него течет кровь, Шерли! Не держи меня, я пойду к нему!

– Ни шагу!

– Роберт ранен!

– Глупости!

– Я должна подойти к нему, я хочу быть с ним рядом! Я больше не выдержу, пусти меня!

– Зачем?

– Мне нужно поговорить с ним, узнать, как он себя чувствует и чем я могу помочь…

– Разозлить своей докучливостью, выставить себя, а заодно и его, посмешищем перед солдатами, мистером Мэлоуном, твоим дядюшкой и всеми остальными? Думаешь, Муру это понравится? Сама-то ты захочешь вспомнить об этом через неделю?

– Неужели ты так и будешь всегда меня одергивать и сдерживать?

– Да, ради него, а еще больше – ради твоей же пользы. Послушай, если ты сейчас покажешься, то уже через час будешь жалеть. И Роберт тоже.

– Считаешь, ему это не понравится?