– Бедная ваша тетка, с такой-то племянницей…

– Однажды я полюбила Сократа.

– Что за шутки, мисс?

– Восхищалась Фемистоклом[122], Леонидом[123], Эпаминондасом[124]…

– Мисс Килдар!..

– Пропустим несколько веков. Вашингтон был зауряден лицом, но тоже мне нравился. Впрочем, лучше поговорим о нынешних временах.

– О, наконец-то о нынешних!

– Забудем о школьных фантазиях и обратимся к живым героям.

– Вот именно – живым! Вам не отвертеться.

– Пора признать вслух, пред чьим алтарем я преклонила колени, какому идолу нынче молюсь в душе.

– Поспешите, мисс, время к обеду, а без исповеди я вас все равно не пущу.

– Да, верно, мне нужно исповедаться. В сердце у меня немало тайн, и я должна их раскрыть. Жаль только, вам, а не мистеру Хелстоуну, он выказал бы мне больше сочувствия.

– Юная леди, в подобном вопросе важнее здравый смысл и рассудительность, чем сочувствие и прочие сантименты. Хотите сказать, ваш возлюбленный – мистер Хелстоун?

– Не совсем, хотя, надо признать, вы весьма близки к догадке…

– Я желаю знать имя. Извольте сказать!

– Они действительно очень похожи, но не лицом. Оба, подобно соколу, строги и решительны… Однако мой герой более величественный, ум его глубже морской пучины, терпение крепче гранита, а воля подобна неумолимому шквалу.

– Что за вздор из дамских книжек?

– Осмелюсь добавить: порой он резче клинка и угрюмей голодного ворона.

– Мисс Килдар, отвечайте: этот человек живет в Брайрфилде? Ну же!

– Дядя, я собираюсь назвать вам его имя, оно готово сорваться с языка…