Мистер Симпсон придвинул было кресло, но тут же снова отодвинулся с видом крайне разгневанным и в то же время беспомощным.

– Полно, дядюшка, не стоит, – примирительно произнесла Шерли. – Не надо сердиться, иначе беседа ни к чему не приведет. Задавайте свои вопросы. Я не меньше вас желаю объясниться. Обещаю говорить только правду.

– Я хочу… я требую ответить, мисс Килдар: сэр Филипп просил вашей руки?

– Да.

– И вы так легко признаетесь?

– Конечно. Однако прошу, продолжайте. Считайте этот вопрос решенным.

– Он просил вашей руки в тот вечер, когда мы ужинали в поместье?

– Достаточно того, что он сделал мне предложение. Спрашивайте дальше.

– Он сделал его в том зале… бывшей картинной галерее, которую сэр Монктон переделал в гостиную?

Тишина.

– Вы уединились там в уголке. Я видел! Моя проницательность меня не обманула, никогда не обманывала… А потом вы получили письмо. О чем шла речь? Что за письмо?

– Неважно.

– Так-то, мэм, вы со мной разговариваете?

Шерли постукивала ногой по ковру.

– Сидите, значит, молчите… А кто обещал говорить правду?

– Кроме правды, я ничего более и не говорю. Прошу, продолжайте.

– Я хотел бы взглянуть на это письмо.

– Увы, невозможно.

– Я должен его увидеть, и я увижу! Я ваш опекун!

– Я уже достигла совершеннолетия, у меня более нет опекуна.