Вскоре Мэгги подводит меня к параллельным брусьям, и я с благодарностью сосредоточиваюсь на них, а не на допросе, который она только что устроила мне. Туман в моей голове до сих пор не рассеялся. Я начинаю предложение только для того, чтобы забыть, что хотела сказать.

Мэгги стоит вплотную передо мной, а позади меня находится инвалидное кресло.

– Поднимите левую ногу, – велит она.

Я чувствую, как пот струится у меня по лбу.

– Если я упаду, – мрачно замечаю я, – вы упадете вместе со мной.

– Это мы еще посмотрим.

У меня кружится голова, и я ужасно боюсь потерять равновесие, но все же поднимаю ногу на дюйм от пола.

– Теперь правую, – не отстает от меня Мэгги.

Я стискиваю зубы и пытаюсь согнуть колено, но вместо этого падаю в инвалидное кресло, которое откатывается назад на несколько дюймов.

– Ничего страшного, – утешает Мэгги. – Рим построили не за один день.

Я поднимаю на нее глаза и требую:

– Еще раз.

Мэгги щурится, но кивает:

– Хорошо. – С этими словами она поднимает меня на ноги. – Начнем со сгибания коленей.

Я делаю самое неуклюжее в мире плие.

– Теперь перенесите вес на левую ногу, – продолжает Мэгги, и я повинуюсь. – А теперь… поднимите правую ногу.

Колено предательски дрожит, я вынуждена вцепиться в брусья мертвой хваткой, но тем не менее у меня получается.

– Хорошо, – подбадривает Мэгги. – А теперь… марш.

Левой. Правой. Левой. Правой.