Когда Аксинья сбросила душегрею в избе, стал виден ее живот, выпирающий даже в просторном сарафане.

– Ты… понесла? От Григория? – округлились ее глаза.

– Ты приехала ко мне вопросы задавать? Или за чем другим?

– Сыночки мои заболели… Никто сказать ничего толком не может… Травник дал снадобье какое-то. А толку?

– Рассказывай, что с ними. Сама понимаешь, поехать я к тебе не могу. Растрясет в дороге.

Прерывающимся голосом Анфиса рассказала, как оба ее мальца стали кашлять. Не беда, поила малиновым отваром, кормила медом, травами. А кашель все сильнее и сильнее.

– Ни говорить детки не могут толком, ни дышать. Душит кашель проклятущий. Язык высовывается, лицо от красного синюшным делается. Так им плохо. – Фиса заглядывала Аксинье в глаза.

Знахарка задумалась, припоминая все, что узнала от Глафиры и прочитала в старом лечебнике. И синеголовник, и валериана, и чеснок, и подорожник помогут сыновьям «закадычной» подруги. «А не стоит ли попугать ее? Мол, страшная болезнь, неизлечимая? Знать меня не хотела, а тут прибежала за советом», – лениво перекатывались думы.

Сжалилась над испуганной матерью. Рассказала ей про отвары и примочки, которые надлежало делать в ближайшие несколько дней. Анфиса щедро заплатила серебряной монетой. Аксинья была рада этому подспорью в голодное время.

* * *

– Аксинья, – окликнула Зоя хриплым, надтреснутым голосом.

Аксинья тяжело выпрямилась. Спина ныла. Любая работа давалась ей с трудом.

Зоя давно уже перестала здороваться с подругой, проходила мимо, отведя взор. А теперь оперлась о забор, улыбнулась.

– Скоро?

– В начале лета…

– Я сказать зашла. Младшего Анфиска не выходила. Старший здоровехонек. Спасибо тебе передавала.

– Что ж, я рада. – Аксинья не ощутила в сердце горечи и сострадания. Ребенок умер. В очередной раз подивилась стылости своей. Слушает о людском горе, смертях и болезнях. И не щемит сердце. Покой. Видно, растущее в ней дитя забирало все ее жизненные соки и чувства.

Все девять месяцев не береглась Аксинья, будто считала – плод греха живучий, цепляется за жизнь изо всех сил. Решила для себя – не суждено, значит, скинет опять ребенка, суждено – родит. Мыла пола, лазила в подпол, кормила скотину до самой последней недели.

* * *

Весна выдалась ранняя, дружная, уже к середине мая вылезли дружные всходы ржи, гороха, капусты. Солнце жарило уже по-летнему, нагоняло неистовые грозы. Еловую ливни обходили стороной, проливаясь где-то к северу от Усолки. Земля рассыхалась, а к началу червеня пришла беда.