‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Еще раз, прислушавшись к звукам в номере, Роберт нетерпеливо вздохнул, дав четверть часа Юле, чтобы она успокоилась и перестала дрожать. То, что любимая сбежит, он больше не боялся.

Роберт прислонился к стене и вздохнул: «Какая же она соблазнительная!» Закрыв глаза, он вновь вспоминал ее гладкую, теплую кожу с остатками летнего загара, фантастические изгибы плеч, рук, груди, ровную поверхность живота и по-мальчишески узкие очертания бедер, что пленили его еще в первый день, когда он нашел Юлю в лесу. На память пришло как отец осматривал ее. Она лежала на столе без сознания, в одном белье, совершенно беззащитная: «Тогда мне показалось, что даже твои лодыжки выточены самим создателем. За всю жизнь не видел более совершенного существа и не желал женщины с такой силой и безудержной страстью».

Роберт принял прохладный душ, привел чувства и разум в порядок. Он четко сознавал, как трудно в постели будет совладать с собственными демонами, и очень боялся напугать Юлю. Ему хотелось медленно, ступень за ступенью, привести ее к вершинам блаженства. В номере стояла тишина. Роберт коротко выдохнул, повернул ручку двери и шагнул через порог.

Он замер от удивления, когда оказался в комнате, освещенной не меньше, чем дюжиной красных и белых свечей. Сердце забилось сильнее, когда он увидел Юлю, лежащую на постели. Роскошные золотистые волосы рассыпались по подушке, а ноги, чуть согнутые в коленях, раздвинулись под его взглядом, будто приглашая: «Мать моя женщина, до чего она хороша!»

Приближаясь к ней, он даже не чувствовал холода паркетной доски босыми ногами.

— Саванна ждет! — прошептала она.

Эти слова, ставшие сегодня для них негласным паролем, пожаром распространились по его жилам и ударили в голову. Пульс участился.

— Похоже на сон, — Роберт тяжело сглотнул, любуясь ее телом.

— Ты доволен? — Юлин голос дрожал, а веки подрагивали в безотчетном волнении.

Плоть налилась желанием, отвечая за него.

— А ты не видишь? — с трудом выдавил он и качнул бедрами вперед.

Взгляд ее зеленых глаз потеплел, а ноги раздвинулись чуть шире.

Несмотря на огромный опыт, ничто в мире не должно было бы его изумлять, но при виде того, как Юля раскрылась перед ним, он на мгновение потерял дар речи. Его мужская плоть рвалась в бой так, будто рассчитывала действовать самостоятельно.

Молчание, видимо, смутило ее, она потянулась за одеялом.

— Не смей! — резко осадил он.

Юля замерла и изумленно уставилась на него.

— Лежи спокойно, — приказал он, но уже более мягко. — Ты никогда больше не будешь такой, как сегодня.