Карина задумалась: «А какая я есть?».

— Спасибо, — она утерла слезу над улыбкой. — Извините, я че-то разошлась.

— Да за что? — усмехнулся Гога. — Мы тебя такой впервые вообще видим.

— Даже я, — промямлила Настена и смотрела во все глаза, будто и не знала Карину до этого момента.

Хотя за вином они много болтали. В основном, о Варданяне и Трунове. Карина думала тогда, что раскрывает душу, рассказывая о своей обиде на бывшего и своих чувствах, которые привыкла называть любовью. Для нее это было настоящим откровением, она таким даже с сестрой не делилась. Она вообще ни с кем всем полностью не делилась. С Алей и Олей обсуждала одно, с Настеной — второе, с Полиной — третье. Зайкин стал первым, кто выудил из нее много разной правды. Тогда ей казалось, что на нее посягают, а теперь благодарила его.

По ниточке, узелок за узелком он ее распутывал, медленно, верно и безболезненно. Высвободил настолько, что она даже его друзей перестала стесняться и выговорилась теперь на полную, о самом тягучем и мучительном, что переживала. И вышло это так легко, полуосознанно. Просто эмоции от разговора с матерью еще не прошли. Раньше она долго и муторно такое переваривала, держала в тисках, пока то само не утихало. А сегодня ее вырвало с первой попытки. Организм, давно отравленный, больше не выдерживал. Права была Настенина бабушка.

— И даже я, — добавил Зайкин. — Теперь люблю тебя еще сильнее.

Наткнувшись на растопленный синий взгляд, Карина улыбнулась и облегченно выдохнула. Следовало привести себя в порядок, чтобы не портить друзьям ночь.

— Пойду, пописаю, — бросила она и побежала в туалет остудить лицо.

Чувствовала себя в пекле. На ходу сняла шерстяную кофту и, не зная, куда деть, обвязала поверх бедер. Слабая прохлада поползла по коже.

Вымыв руки, Карина осталась у зеркала. Впервые разглядывала себя с интересом. Пыталась смотреть глазами Зайкина, любящими глазами. Но видела только стандартные черты, как на манекене, заводские, шаблонные, без единой изюминки. Прямой лоб, прямой нос, прямые губы. Ровные глаза. Пропорции с первого взгляда казались идеальными, но скучными. В ней все таким было: не к чему было придраться, но и зацепиться было не за что. Только грудь сильно выдавалась, и именно ее все подмечали. А, на самом деле, она носила третий размер, тоже стандарт. Лишь тонкая фигура делала бюст выдающимся.

«Что ты в этом нашел? — улыбнулась Зайкину мысленно, глядя себе в глаза. — Почему именно мне так повезло?». Ему обычности как раз и не хватало, быстро догадалась девушка. Слова поддержки, услышанные только что, отогревали, медленно, плавной волной по всему телу.