Взгляд на зеркальце заднего вида поднимаю, и снова руль поворачиваю. До нашей улицы еще один отрезок остается.

— Если у кого и получится, то у меня. Хорошо мозгами придется раскинуть. Но я выкину весь канал наркотрафика через беспризорников в этом округе. Весь подчистую. От самой столицы до регионов. Ни хрена не останется. Потому что я так решил.

— Оно как-то по-другому пойдет. В другом месте. Или люди другие.

Дожидаюсь, пока мы до избы доедем. А затем смотрю на козленочка внимательно.

— Ага. Ну надо ведь с чего-то начинать?

— // —

Нахожу усатого Скруджа у абрикосового дерева, возле ржавой ванной копошится, что прямо в саду торчит как кораблик гниющий.

Старикашка кряхтит там что-то, намеренно не помогаю ему, чтобы сам попросил.

— Опять с этим, как его, рэйдерством, пришел?

Жую вишенки, прямо с ветки сорванные, и косточки в руку собираю.

— Ага, рейдерство, когда я тебе деньги предлагаю нормальные. Давай без резины этой, не тяни. А то Алисе все расскажу.

— Это что еще ты лисе расскажешь? — возмущается Сергей Степанович, но по лукаво заблестевшим глазам вижу, что все он понял.

— Что это твоя благородная персона собственные витрины и обстреляла. Еще и меня подставила.

Бормочет что-то «тебя подставишь» и палкой траву редкую перед собой разгоняет, довольно проворно вглубь сада направляясь.

Со вздохом следую за тараканом, прихватив с собой горстку вишенок.

— А тебе поверит ли кто! — хмыкает он. — С чего это мне свое добро портить, а, Базилио?

— Конкурента убирал.

— Это ты что ли конкурент? — гневается старикашка. — Да ты еще не дорос, чтобы футбольное поле открыть!

Ага, футбольное поле. Спорткомплекс уже минимум в двадцать пять лямов влетит. Самый большой в стране будет.

— Завидовать вредно для здоровья, Степанович.