Алиса не тушуется, но мне кажется, она вздрагивает. Вот бы отмотать время назад и разглядеть точно.
Беззастенчиво пялюсь на нее, потому что… потому что только это помогает выныривать из внезапной свалки мыслей.
— Еще две службы должны одобрить это. — Она трясет бумагами, как наживкой передо мной. — И посмотрим —
Полнокровная боевая бестия. В цветочном платье и с блестящей копной непослушных волос — она больше на фею похожа.
Видимо, не из детской сказки фея. А та, которая с окровавленным топором поджидает за порогом, заигрывая крылышками в кишках своих жертв.
Я знаю еще один вид фей, и если бы она…
… если бы Алиса Чернышевская себя предлагала…
… боюсь представить, что бы я отдал хотя бы за один перепих.
— Они и одобрят. Городских сумасшедших редко слушают. Тем более, начальника областной градостроительной службы я тоже знаю.
Закладываю мину самодовольным, резким тоном.
Похоже, ее можно задавить неприкрытым эгоизмом. Бесится, как ребенок, вон ногти уже в ладони впустила.
И дергает-дергает этой своей ножкой.
Ну сколько можно уже.
Разговор серьезный идет!
— Не намекаете ли вы, прямо в кабинете госслужащего, что опуститесь до взяточничества… и нарушения закона?
Буравлю типа равнодушным взглядом.
Что еще за «опуститесь»? Такие дела только так и решаются.
— Алиса Дмитриевна, давайте дадим Василию Ивановичу шанс представить проект, — заводит мэр.
Что это она щелкает по экрану телефона там?