Почему я не бегаю кругами вокруг здания, не стучу головой о стены и не ору на всех? Ответ прежний: я знаю, что могло быть хуже. Студия могла гореть днем, и пострадали бы люди. Могла гореть моя квартира – и пострадала бы Вера. Вот теперь меня начинает потряхивать.

Пожар обнаружили быстро и затушили легко, но это не помешало ему успеть испортить оборудование, мебель. Стены и потолок до черноты закопчены, вонь гари стоит неимоверная. Я прижимаю руку к лицу, дышу через ткань толстовки, пока стою в дверях и рассматриваю помещение. Огню все равно, чьи уничтожать клетки – живые или дорогостоящей техники.

Народ разошелся давно, а я все хожу поблизости. Жаль усилий. Столько вложено сюда – эмоций, времени. Много хорошего связано со студией. Теперь и это в прошлом.

Обрушивается внезапная усталость, плечи, голову тянет к земле. Я с размаху впечатываю кулак в дверь, затем иду к машине. Черт-черт-черт! Стучу по капоту, пинаю колесо. В «Кашкай» садиться страшно: вдруг и он на хрен рванет. Упираюсь ладонями, дышу. Хотте убить – убейте, хватит нагнетать только.

Позади сигналит машина. Я оборачиваюсь – стоит знакомый BMW Х5. Дверь призывно открывается. Не видно, кто внутри, но сомнений нет: за мной приехали. Бросаю взгляд на здание, бывшее некогда моим самым любимым местом в мире, где я проводил все свободное время, занимаясь тем, что нравится и в чем чувствовал себя уверенным. Затем на «Кашкай» – одна из самых крупных покупок.

Подхожу. Забираюсь на заднее сиденье. Смотрю перед собой: справа Анатолий Петрович в безукоризненно отглаженном костюме, впереди – те же парни. Леня, кажется, и еще кто-то. Слаженная бригада. Привет всем.

– Вы сегодня будто без настроения, Виктор Станиславович, – взволнованно говорит Анатолий Петрович.

– Вам кажется. Не хотите бренд «ФотоПираты» приобрести по сходной цене? Уступлю со скидкой, как добрым друзьям.

Анатолий Петрович смеется, толкает меня в плечо, отчего я напрягаюсь, машинально готовясь к следующему удару посильнее. Его не следует.

– Сломались уже, что ли? – шутливым тоном сетует. – Новая стрижка вам удивительно идет.

– Благодарю, не без ваших стараний, верно? Дальше что делать будем? В планы посвятите?

– Извиняться, конечно.

– Перед вами?

– А вы еще перед кем-то провинились?

– Иди ты на хрен со своими намеками.

– Вот вам мешок, Виктор Станиславович. На голову надевайте. Если, конечно, хотите избежать неприятностей посерьезнее.

Дверь с моей стороны изнутри не открывается. Дернул ручку несколько раз – впустую. Да и бессмысленно было бы выпрыгивать на такой скорости. И так и так смертельный номер. Попросить за родных? Слишком жалко буду выглядеть.