Ее Кир лежал абсолютно голый на роскошной кровати с массивным изголовьем, обтянутом красно-золотой тканью. И обрамляла его золотая витиеватая рама. Никогда Лея еще не видела столько эмоций на его лице. И сейчас оно изображало шок. Длинные ноги раскинулись по красному покрывалу из плотной и дорогой ткани. А его татуированная рука сжимала запястье такой же, как и он, абсолютно обнаженной Алены, лежащей под ним.

Удар подбородка о стол и торшером по спине не был настолько больным, как тот, что она получила сейчас. Весь воздух вышел из ее легких вместе с жизнью. С полным отсутствием всякого присутствия Лея окинула их взглядом. Алена довольно улыбалась, не стесняясь и не прикрывая свой роскошный бюст. Кирилл навис над ней, так что были видны лишь его спина и ягодицы. Прекрасные ладони парня вдавливали руки Алены в мягкую кровать. Молча, без единого слова, без единого чувства во взгляде и без единой эмоции Лея вышла и закрыла дверь.

— Лея! — услышала она крик Киры.

Последний звук во всей вселенной.

Ощущая себя невесомой словно призрак, она бесшумно и быстро покинула этот дом. Лея не стала вызывать такси, ноги сами вели ее в пропасть, которая поглотила весь существующий мир. Кажется, вокруг сигналили машины на ее наряд. Но это было неважно. Ничто больше не имело значения. Она шагала по улицам города, не замечая и не осознавая ничего вокруг.

Лея была рада, что не слышит шагов позади себя. Если бы Кирилл сейчас догнал ее, она не выдержала бы его оправданий. Не смогла бы смотреть на него, ее бы разорвало на части от вида его виноватых глаз. Удивительно, почему? Почему даже в такой ситуации она не может на него злиться, ненавидеть, винить? Все, о чем Лея думает — это то, что им вообще не нужно было встречаться, не нужно было открывать свою тайну, не следовало заходить так далеко. Его порезанные руки и клятва, принесенная на крови, — тогда она доверила свою жизнь этим рукам. Она поверила, что может быть по-другому, что она справится. Но сейчас Лея чувствует только вину за это. Потому что Кирилл будет каждый раз думать, обнимая Алену, что причинил ей боль.

Что угодно, но только не это.

Поэтому Лея не стала ничего говорить, не стала закатывать истерику, как могли бы многие. Это его выбор. Вот почему он промолчал тогда и не ответил. Парень никогда не называл их парой, не выказывал своих чувств на людях. Быть может, это была лишь клятва, принесенная от чувства вины. А может, лишь очередная победа. Ему было интересно ровно до того момента, когда он смог затащить ее в постель, учитывая его прошлое. Гадкие слова отчима разили, как молот: «Привыкай, маленькая дрянь, каждый в этой жизни захочет тебя поиметь. На большее вы и не годитесь. Просто вместилище и расходный материал».