Я разбита, и мне так страшно.

По дому слоняюсь молчаливой тенью, теряя счет времени. Сколько прошло дней? Один? Три? Неделя? Родители пытаются идти со мной на контакт, но мне нет до них дела. Сегодня я вообще не понимаю, для чего живу.

Зачем он так со мной поступил?

Опустившись на кровать, долго смотрю в одну точку, прежде чем приходит озарение — его заставили.

Точно! Они его заставили. Он не мог. Сам он не мог от меня отказаться. Он бы никогда меня не бросил, потому что любил.

Мы стали самыми близкими, самыми родными людьми.

Резко срываюсь вниз. Бегу в папин кабинет, распахиваю дверь без стука.

Папа отрывает взгляд от ноутбука. Я вижу, что ему тоже страшно. Страшно за меня. Неудивительно, потому что выгляжу я как душевнобольная. Волосы растрепаны, губы в кровь искусаны, а глаза — там сущее безумие.

— Он правда женится?

Папино молчание говорит само за себя. Я чувствую, как он подбирает слова, и закрываю глаза.

— Это правда? — скулю в ладонь.

Папа разворачивает ноутбук и показывает мне сводку новостей с кричащим заголовком: «Дочь бизнесмена Махдаева выходит замуж», а ниже — фото.

На нем Данис и какая-то непонятная девка, стоящая вполоборота. У нее на голове платок, лицо спрятано. Не разглядеть.

— Ясно.

Хлопаю крышкой ноутбука и поднимаюсь к себе. Полночи пытаюсь найти хоть одну нормальную фотографию этой будущей невесты, но ничего не получается. О ней нет информации. Ни слова. Ни фото. Будто ее вообще никогда не существовало. Но она есть, и она выходит замуж за человека, которого я люблю.

Через неделю я стою в белом, пышном, но неприлично коротком платье-пачке перед дверьми огромного ресторана, готовая поставить точку.

Но прежде мне нужно посмотреть Данису в глаза.

За эти дни я перебрала кучу вариантов развития событий, и единственный, к чему пришла — глупая выходка в стиле американских фильмов. Ну, знаете, та, где стоит пара перед алтарем, большой зал. Священник спрашивает: «Есть ли те, кто против этого брака?!»

И все эти дни я представляла, что той самой несогласной буду я. Встану и скажу — против! Против, потому что он любит меня, а все, что здесь происходит, цирк.

Но на деле фейсконтроль не пускает меня дальше ступенек ресторана. Два мужика в черных костюмах преграждают путь и не реагируют ни на одно мое слово. Только с каменными рылами переговариваются по рации.