— Не говори так, ты был ребенком. Это была случайность, понимаешь?

— Десятилетия ада после — слишком жестокое наказание за случайность.

Слезы душат. Я качаю головой. Отрицаю. Мне так жаль, боже, как мне жаль.

— Все будет хорошо. Слышишь? Я тебя люблю. Я так сильно тебя люблю… Мы с этим справимся. Слышишь? Вместе, как и раньше.

— Я знаю, — он кивает и прикрывает глаза.

Я вижу, как по его щеке скатывается одна-единственная слеза, и начинаю заикаться от истерики. Мой самый сильный мальчик, ему так плохо. Больно. Он же всю жизнь живет в ненависти сначала к отцу, а теперь, теперь к себе.

Так не должно быть. Ни с кем и никогда.

— Скажи, что ты меня любишь, — вытираю слезы.

— Больше жизни, Катя, как ты еще этого не поняла?

— Поняла. Я всегда это знала. Всегда-всегда. Ты любишь меня, а я тебя. Все в прошлом. Он в прошлом. Ты должен отпустить. Перестать жить прошлым, Дан. У нас получится, вот увидишь.

Данис шумно выдыхает. Открывает глаза. В них столько боли, отчаяния, что я абсолютно не понимаю, что мне нужно сделать, чтобы ему помочь.

— Получится, — сглатывает. — Нам пора перерастать жертвовать. Тебе — в первую очередь.

— Ты о чем?

— Хватит жертвовать ради меня жизнью, Катя. Хватит отказываться от нормальности ради того, кто не может дать тебе достойное, счастливое будущее.

— Счастливое? Что ты знаешь о том счастье, которое нужно мне? Нормальность? Адекватность? Стабильность? Все эти глупые стереотипы? Так, по-твоему?

Я начинаю нервничать сильнее, срываюсь на крик. Данис снова закрывает глаза, и я сразу себя осекаю. Он морщится от моего громкого визга, у него сотрясение, а я устроила не пойми что.

— Мое счастье — это когда мы вместе, и другого мне не надо. Я тебя люблю. А ты любишь меня. И не говори мне про максимализм сейчас. Я пробовала. Полтора года пробовала быть как все. Из этого ничего не вышло. Твоя нормальность в ненормальности для меня. Да я сама такая же. Ку-ку! — верчу у виска пальцем. — Со мной никто не справится. Потому что я же Катя Токман, у меня ветер в голове. Слишком открытая, слишком эмоциональная, слишком прямая, слишком-слишком!

— Не кричи, — он трогает пальцами переносицу. — Я хорошо слышу. У меня сотрясение, а не частичная глухота.

Дан улыбается, и я начинаю смеяться, точнее, тихонечко хихикать.

— Прости, я просто на эмоциях. Только попробуй еще хоть раз сказать мне про это «недостоин», слышишь?! Я тебя сама прибью, и никакой аварии не нужно будет.