Я подождал, но не обернулся.

— Мы твои друзья. Мы семья. Я знаю, что ты всегда протягиваешь руку помощи, Клэй, но мы тоже можем тебе помочь. — Он сделал паузу. — Ты просто должен быть готов позволить нам.

Что-то в этом чувстве пронзило меня, как раскаленное лезвие между ребер, поэтому я просто кивнул, давая ему понять, что услышал его, а затем нырнул за дверь, направляясь в раздевалку.

Как только я завернул за угол, она была там.

Джиана была тускло освещена в другом конце коридора, ее волосы были собраны в беспорядочный пучок на макушке, когда она возилась с ключами от своего офиса, балансируя iPad, зажатым под мышкой. Даже на расстоянии я мог видеть мешки у нее под глазами, которые отражали мои, опущенные плечи, которые напоминали мне о боли, которую я причинил ей.

Когда дверь со щелчком открылась, она вздохнула и посмотрела в коридор. Она застыла, когда увидела меня.

Жгучая боль в груди была такой, словно я испытал все удары, от которых когда-либо становился жертвой, одновременно. Это было сокрушительно и душераздирающе, и все же я воспользовался каждой ужасной секундой этого, чтобы посмотреть на нее немного дольше.

Она открыла рот и сделала небольшой шаг ко мне, но затем остановилась, снова сжав губы.

А затем она нырнула в кабинет, захлопнув за собой дверь.

***

Джиана

— Ты знаешь, мне неприятно видеть тебя в таком состоянии, — сказал папа, потягивая свой бурбон, пока я вилкой возила салат по тарелке. Я думала, что, по крайней мере, немного передвинув его, это будет выглядеть так, как будто я что-то съела, но куча сырой рукколы, уставившаяся на меня, умоляла не соглашаться.

Я опустила вилку, откинувшись на спинку стула и сокрушенно вздохнув. — Я знаю. Мне жаль, папа.

— Я не хочу, чтобы ты сожалела о том, что ты чувствуешь. Я хочу, чтобы ты поговорила со мной об этом, чтобы мы могли выяснить, есть ли способ исправить то, что причиняет тебе боль.

— Нет, — сказала я ему.

Уголок его рта немного приподнялся, даже когда его брови сошлись вместе, его черные очки в проволочной оправе сдвинулись в такт движению. Он покрутил свой стакан, сделав еще один глоток, прежде чем поставить его и наклонился вперед.

Мои собственные глаза цвета морской волны смотрели на меня в ответ, только его глаза были темнее, как и его кожа и волосы. Но любой, кто проходил мимо стола, мог видеть, что мы родственники, мог видеть, насколько я предпочитаю его своей маме.

— Вышло из-под твоего контроля, да?