По всей раздевалке игроки кивали головами, на их бровях была написана жесткая решимость, когда они собрались вокруг того места, где Холден протянул руку. Они прикрыли его своими, и глаза Холдена встретились с моими, что стало сигналом для меня взять инициативу в свои руки и выкрикнуть одно из наших командных песнопений.

Но во мне этого не было.

Я шмыгнул носом, глядя на свою руку, лежащую на вершине стопки.

— Бой на счет три, — сказал Холден. — Раз, два..

— Сражайся!

Ответ команды эхом разнесся вокруг нас всего на мгновение, прежде чем

тихий шепот разговоров и сборов заполнил пространство, некоторые направились в тренировочные залы или душевые, в то время как другие решили просто пойти домой.

Холден оказался рядом со мной прежде, чем я успел хотя бы развязать бутсы.

— Давай прогуляемся, — сказал он и, не дожидаясь моего подтверждения, неторопливо вышел из раздевалки.

Я неохотно последовал за ним, и поскольку поле все еще было заполнено болельщиками, игроками из другой команды и цирком СМИ, он повел меня в тренажерный зал.

— Садись, — сказал он, указывая на скамейку. Когда я это сделал, он опустил руки на бедра, на мгновение уставившись в землю, прежде чем посмотреть на меня. — Что случилось?

— Я не..

— Меня не волнует, если ты не хочешь говорить об этом. Ты часть этой команды, и ты — главная причина, по которой мы сегодня получили двойку. Ты был дерьмовым в освещении, и отдавал нам в лучшем случае двадцать процентов от всего себя.

Мне было стыдно за то, насколько точна была эта оценка.

— Итак, как капитан, моя работа — выяснить, что происходит, хочешь ты этого или нет. Ты можешь либо сказать мне сейчас, либо я превращу твою жизнь в сущий ад каждую тренировку, пока ты этого не сделаешь.

Я поджал губы.

— Что, ты собираешься заставить меня бегать кругами?

— Если это то, что нужно.

Я покачал головой, балансируя локтями на коленях, в то время как мои плечи

опустились.