— Вот тебе совет, Киллиан — единственный, который я тебе дам. Если ты причинишь боль моей дочери, то лучше тебе добровольно исчезнуть, потому что я убью тебя, когда найду.

— Пожалуйста. У вас есть разрешение делать все, что пожелаете, если я перейду черту, но вам не разрешается вмешиваться или саботировать наши отношения.

— Ты угрожаешь мне? — спрашиваю я.

— Конечно, нет. — Он улыбается в своей раздражающей манере. — Я просто передаю информацию.

Дядя смотрит на него, затем выходит, и я следую за ним, оставив своих сыновей с паразитам.

Когда мы выходим, я слышу, как Киллиан и Лэндон обмениваются пассивно-агрессивными замечаниями, пока Брэндон пытается разрядить обстановку.

— Мне нужно, чтобы ты внимательно следил за этим мальчиком, Леви, — говорит дядя, как только мы выходим в коридор.

— Ты не должен мне говорить. Каковы шансы, что Глиндон действительно бросит этого ублюдка?

— Нулевые. Она сказала, что влюблена в него и что он делает ее лучше, смелее.

Маленький гребаный говнюк.

— Как будто этого недостаточно, он уже нравится Авроре, и она говорит, что я слишком опекаю её.

— Ерунда. Такого не бывает, когда дело касается Глиндон.

— Я так и сказал.

— Если тебя это утешит, Астрид уже несколько недель ведет компанию в его пользу. Она даже предупредила меня не быть муровым и не говорить с ним так, будто он преступник. Разве она не знает, что я не отдам свою дочь без жесткой встряски?

— Мы не передаем ее. Мы пока наблюдаем за его действиями.

— Может быть, через несколько месяцев они расстанутся, и мы покончим со всей этой чехардой.

Дядя отпускает вздох.

— На твоем месте я бы не стал так надеяться. Они оба слишком глубоко вляпались. То, что ты отказываешься это видеть, не означает, что этого нет.

Я ругаюсь себе под нос, когда мы входим в столовую. Аврора, которая наблюдала за тем, как персонал накрывает на стол, улыбается, увидев нас, и оставляет их.

— Ну что? — Она наблюдает за нами. — Вы достаточно помучили бедного мальчика?